– Наручники, – в подтверждение едва прижимаю цепочку к мужской шее. – Не раздеться. Очень жаль, плохо получилось.

– Охуенная, – мужчина вдруг отстраняется, одаривает меня улыбкой. Не своей привычно хищной, а простой. Теряюсь. – Ты просто охуенная, малышка. И с мозгами. Будет интересно.

– Что – интересно?

Вместо ответа Валид направляется к выходу, не обращая внимания на то, что сирены становятся всё громче. Я едва не сворачиваю себе шею, пытаясь увидеть происходящее. Мужчина опускает меня на землю лишь после того, как мы отходим от здания. Тут же отскакиваю от него, осматриваясь.

Две машины, пятеро полицейских.

И никого из людей Палача это не смущает.

– Визжалки вырубили нахуй, – Хасанов цедит, осматривая незваных гостей. Или званых?! – Вы, блядь, головой шибанулись? Лишнее внимание нужно?

– Да ладно, Палач, – отмахивается один из полицейских. – Здесь тихо, глушь сплошная. Ничего страшного.

– Я решать буду, не вы. Сказал – ты делаешь. Усёк?

– Спокойней. Выключаю.

Боже.

О. Боже. Мой!

Это не полицейские. Подставные! Или они, но купленные Палачом. И здесь они не для того, чтобы преступников арестовывать. Они с ними спокойно болтают.

Тогда зачем Валид…

Он проверял меня! Закричу или нет. Ослушаюсь приказа в надежде на освобождение или буду играть по его правилам. А злился не потому, что его поймали. Просто сирены могли выдать всех.

– Нашел подарок для твоей игрушки, – Мурад крутит в руках секатор. – Другого ничего нет.

– Пойдёт, – Валид забирает, возвращаясь ко мне. – Давай, будем тебя освобождать.

– Может, не нужно? – прошу, прижав к себе руки. – Мне, в принципе, и так уже нормально. А вдруг вы меня ими порежете? Они же для сада, не железа. Я истеку кровью, и вы потеряете свою гарантию.

– Не боись, лапонька, артерию не задену.

– Будто вы знаете, где она находится.

Валид сжимает моё запястье, тянет к себе, вынуждая подчиниться. А я представляю, как он сейчас поранит меня. Кровь польется, пачкая зеленую траву. Я потеряю сознание, никто не сможет спасти.

А у меня ещё два года в университете! Я должна была пойти на свидание с парнем из магистратуры. И поехать с мамой в Испанию, впервые побывать возле океана. И…

Боже, я не хочу умирать.

– Харе дрожать, – гаркает, сильнее сжимая мою руку. – Не буду я тебя резать. Цепочку сломаю, хоть руками двигать сможешь.

Я внимательно слежу за действиями мужчины. Уши режет скрип металла, но через мгновение – я почти свободная. На запястьях болтаются стальные браслеты, но я теперь могу двигать руками.

Тут же принимаюсь застегивать пуговицы рубашки на себе. Даже дышать легче, когда грудь полностью прикрыта белой тканью. Будто это сама надежная защита от посягательств Валида.

– А благодарность, куколка, где? – мужчина качает головой. – Папочка-прокурор не учил такому?

– Учил законы не нарушать. Спасибо.

Что ключ потеряли – добавляю мысленно.

Меня оставляют без внимания. Палач раздает указания своим людям, те загружают сумки в вертолет, другие вещи – в полицейские машины. Работают слаженно, как углей, где у каждого заранее прописана задача.

– Давай, готовь вертушку, – приказывает Валид. – Полетаем, лапуль?

Вопрос риторический, но я слегка качаю головой. Не представляю, как эта махина в воздухе держаться будет. Там хоть двери закрываются? Всё связанное с инженерией – для меня дремучий лес. Я все ещё считаю, что самолеты только благодаря чуду летают. И никогда не знаешь, когда это чудо закончится.

Я перед всеми поездками закидывалась успокоительным и снотворным, чтобы полёт не запоминать. Иначе меня тут же накрывает страхом и мыслью, что мы разобьемся.