– Нет!

Врёт, отшатываясь. Спиной врезается в решётку, морщится. А после замирает, когда веду ладонью по её животу.

Вверх, до манящей груди. Ткань выделяет девичьи изгибы, оставляя лишь каплю для фантазий.

Но это именно та капля, которая окончательно контроль сшибёт.

Всё-таки зачётные шмотки я выбрал. Всё навиду. Любую ложь девчонки раскроет.

Касаюсь груди, чуть сдавливаю. Ярослава дышит часто, порывисто, смотрит мне прямо в глаза.

Краснеет, когда я задеваю затвердевшее соски. Торчат шипами, так и просят их приласкать.

А я не сильно гордый, я упрашиваюсь легко.

Глажу, чувствуя, как девчонка дрожит. Взгляд плывёт, пальчиками хватается за мою рубашку. Ресницы трепещут, стоит прижаться к ней стояком.

Поплыла?

Ну поплыла же, сладкая?

Давай, со мной с ума сходи.

Я одним поехавшим быть не хочу.

– Да, поеду, – вдруг шепчет мне в губы, отворачивается от поцелуя в последний момент. – К тебе. Давай у тебя, хорошо? Не здесь.

– Со мной поедешь? – уточняю с ухмылкой. Опять петляет, зараза. Сжимаю её подбородок, заставляя посмотреть на меня. – Маршрут прямиком в мою койку, сладкая. Без остановок.

– Я поняла.

– Уйти у тебя больше не получится. Никаких отмазок.

– Да, хорошо. Я согласна.

Выглядит искренней. Взволнованной. И охуеть какой сексуальной, когда трепещет от моих касаний.

Вот только на дне серых глаз танцуют огоньки. Задумала что-то, опять выкрутиться планирует.

Хочешь поиграть, сладкая?

Давай поиграем.

Медленно отступаю от Ярославы. Слежу за ней внимательно. Жду, когда выкинет что-то.

Знаю же, что попробует сбежать снова.

Позволю даже.

А потом поймаю.

Игра раззадоривает, дразнит охотничий инстинкт. Ну прям тормозить не хочется. Всё равно исход известен.

Я – победитель.

Девчонка – подо мной окажется.

Но почему бы не получить удовольствие от самого процесса?

– На выход топай, – приказываю, когда понимаю, что девчонка не спешит двигаться. – У нас сегодня планов много.

– Так, может… – невинно хлопает ресницами. – Если ты спешишь, то перенесём. Ага. График сверим и назначим встречу.

– Назначай. Ты же у меня теперь за график отвечаешь. За отсутствие на рабочем месте, между прочим, штраф полагается.

– Я ещё не оформлена! И сегодня выходной.

– Сладкая, ты никак не врубишься? Ты работаешь, когда я скажу. Делаешь то, что я скажу. Полностью в моём подчинении. По любым вопросам.

– Рабовладение давно запретили.

– Ну, для нашей ситуации отдельные правила.

Девчонка хмурится, но молчит. Обнимает себя за плечи, когда мы двигаемся мимо ментов. Те бросают взгляды, между собой шушукается.

Не каждый день такое увидишь.

Громов девку из каталажки забирает.

Девку, которая сама на себя все висяки повесила.

– Они меня совсем отпустили? – спрашивает шёпотом, когда оказываемся на улице. – Или потом снова нужно прийти?

– Естественно, – усмехаюсь, наслаждаясь её растерянностью. – Будешь теперь на допросы таскаться. Доказывать, что придумала. Всё, сладкая, ты у нас опасная криминальная личность.

– Так нечестно. Несправедливо. Меня за ложь можно наказать, но я ничего не делала…

– Ты сама призналась. Чистосердечное. Они не лохи, отказываться от той, кто вину взял. Всё, сладкая, пойдёшь по статье.

– По какой?

– Ну как, в чём ты там признавалась? Разбой, кража, торговля собой, убийство… Слушай, а с тобой аккуратным надо быть, да? Грохнешь и сбежишь.

– Ну я же этого не делала!

От её невозмутимости ржать хочется. Где таких наивных делают? Эксклюзивный экземпляр.

Таких больше нет.

Хлопает ресницами, прикрывая на секунду свои охуительные глаза. Губки поджимает. Святая невинность.

Такая потерянная и расстроенная, что внутри толкается что-то. Жалость? Сострадание? Давно этой херни не чувствовал. Лишние эмоции, которые вырезать нужно.