Однако поразмышлять о наследственности Мороза как следует я не успела - дверь открылась, и на пороге появился он сам. Все с тем же обжигающе-холодным взглядом.

Медленно закрыл за собой дверь, а я уже поняла - все плохо. Просто почувствовала, что хорошего ждать не стоит.

- Раз так не терпится запрыгнуть на член, чего тянуть, да, Кудряшка?

Всего одна фраза, но прозвучала она, как приговор.

Мой приговор…

8. - 7 Есения -

Я в шоке смотрела на мужчину, не понимая, что тот имел в виду. Что значит - не терпится? Нет, я, конечно, хотела покончить со всем этим поскорее, но… 

- Раздевайся, - приказал он, глядя на меня в упор. А меня словно заморозили - тело не слушалось, и я даже слова вымолвить не могла. - Проблемы с послушанием, девочка? - вкрадчиво поинтересовался он, когда молчание затянулось.

- Н-нет… 

Меня потряхивало от напряжения - я не понимала, что за перемены в его настроении, но чувствовала, что они были. Воздух будто сгустился в комнате, и дышать становилось все труднее.

- Полностью, - добавил Герман, когда я осталась в белье и вопросительно посмотрела на него. - Встань коленями на постель и наклонись.

Все это время сам он даже не шелохнулся - так и стоял в двух шагах. Идиотская какая-то ситуация. 

Страх был сильнее предвкушения. Хотя чего скрывать - я не раз пыталась представить, как все произойдет. Но здесь и сейчас все словно выходило из-под контроля. 

Слишком откровенная поза, слишком холодный и равнодушный голос.

Все было слишком. 

Нервы были натянуты до предела. Я прислушивалась к каждому шороху, пытаясь понять, что же меня ждало.

- Боишься? - раздался голос совсем близко, от чего я вздрогнула. Вот как можно настолько бесшумно передвигаться?!

- Нет, - как можно увереннее ответила я.

- Посмотрим, что скажешь потом… 

Его пальцы коснулись моих складок, и затем Герман недовольно цокнул.

- Совсем не хочешь? Вадима тоже так же встречала бы? - неожиданно зло спросил он.

Я и так была на пределе, а его вопросы сбили меня с толку. Какого еще Вадима? И как вообще можно хотеть в такой вот ситуации, когда тебя фактически собираются использовать, как вещь.

- Я не понимаю… - прошептала в ответ.

- Оближи, - потребовал Мороз, и моих губ коснулись его пальцы. Я послушно открыла рот и сделала то, что он велел. Каждой клеточкой ощущала злость мужчины, но не понимала, за что. Я ведь все сделала, как он сказал - никуда не выходила, в клинику поехала, нигде ни с кем не спорила. Что было не так?!

Пальцы снова коснулись меня между ног. Только тогда до меня дошло, для чего нужна была слюна. И вот тогда стало страшно. Получается, моя “не такая” реакция тела его не остановит, не заставит быть нежнее и аккуратнее… 

- Не зажимайся! - недовольно произнес Герман. - Тебе же больнее будет. 

Умом я понимала, что он в чем-то прав, но вот эмоционально… Мне было до одури страшно. Потому что этого человека ничто не могло тронуть или заставить сочувствовать. Он реально собирался взять оплаченное независимо от моего самочувствия. 

Унизительно. Грязно. Но я сама пошла на это. Глупо было надеяться, что со мной будут церемониться. Поэтому, стиснув зубы, я попыталась думать о чем-то абстрактном. О том, что скоро буду дома, что поеду к маме.

Мне почти удалось расслабиться, когда произошло то самое. 

Резкий толчок позади. Интуитивно попыталась отстраниться, но крепкая хватка на бедрах не дала этого сделать. 

- Хватит! - вырвался из меня сдавленный шепот. Скомкала пальцами простыню, пытаясь вдохнуть воздух. Но разве меня кто-то услышал? Я была вещью, купленным товаром, с чьим мнением не обязательно считаться. И все, что я могла - молча терпеть и глотать слезы унижения. И плевать, что неприятные ощущения оказались не такими уж сильными.