Сергей участвовал в этой работе наравне со всеми. Хорошо, что он оказался холостым, и домой не надо было торопиться. После бурного романа с Ритой Виккерс он так и не женился. Еще в Уральске он несколько раз сталкивался с Маргаритой. Она в скором времени, после громкого суда над Плотниковым и Красовской, вышла замуж за Геннадия Бондаренко. Но фамилию менять не захотела, так и осталась под своей. Сразу нашлись деньги для запуска торгового Центра, и ближе к концу 1994 года он был открыт в максимально торжественной обстановке. А потом у Риты родился ребенок и они не виделись совсем, до отъезда Забелина в Москву.

Со своим другом Сашей Цыганковым Забелин продолжал поддерживать отношения. Они периодически перезванивались, встречались, когда Сергей приезжал в отпуск в Уральск. Однажды, летом прошлого года, Александра по служебным делам занесло в Москву. Они долго сидели в ресторане, вспоминали товарищей, минувшие дела. Тогда Цыганков рассказал Забелину, что все-таки развелся с женой. По этому поводу он сильно переживал – жалко было мальчишек, но и тянуть больше не мог, совместная жизнь совсем разладилась. Сергей с пониманием отнесся к этому известию, ведь со стороны было видно, что все давно уже шло к такому финалу…

На улицы постепенно опускалась темнота, однако здесь, в Москве она не сильно ощущалась. Фонари, которые зажглись вдоль улицы Адмирала Макарова, только добавили света к горящим фарам машин и отсвету, падающему из окон высоких домов. Этот свет отражался от белого снега, тонким, почти прозрачным слоем лежащего на обочинах, и оттого было светло, как днем. Это не в Уральске, где некоторые улицы на окраинах полностью тонули во мраке или освещались одним фонарным столбом.

Выйдя из здания УВД по улице Выборгской, Сергей рассудил, что доберется до метро быстро, но он не учел силу холодного ветра и ошибся, думая, что здесь такие же расстояния, как в Уральске. Он двигался с трудом, преодолевая яростное сопротивление колючих вихрей, своими резкими порывами, будто наносящих внезапные удары по телу, как боксер-профессионал на ринге. Забелина спасало отсутствие гололеда на асфальте, иначе он давно бы уже скатился к обочине.

Наконец, впереди, меж высоких домов, показался вход на станцию «Водный стадион». Как и возле любого входа в метро, жизнь здесь била ключом. Распахнутые настежь двери подземки непрерывно выпускали из глубинных недр потоки народа, перемещавшегося домой после окончания рабочего дня. В центр же ехало меньше людей, и толпа здесь не была такой густой, как на выходе.

У дверей метро велась активная торговля – и не только в павильонах, но и с лотков неподалеку, словно уличных продавцов холод совсем не брал. Забелин вместе с другими пошел внутрь станции, к турникетам. Он ехал в душном вагоне на Лубянку и думал о том, кому понадобилось устанавливать СВУ в пиццерии. Что это, предупреждение хозяину? Или проверка бдительности населения, оценка грамотности действий спецслужб? Криминал или террор?

В сентябре-октябре, когда прогремели страшные взрывы в Москве, почти все сотрудники их Управления были задействованы в тренировках: проносили муляжи на разные объекты, обозначали подрывы. Были и курьезные случаи. Например, в одно из отделений милиции сотрудники ФСБ вошли под видом посетителей с коробкой, на которой черным фломастером было крупно написано слово «бомба». В каком-то из кабинетов эту коробку случайно оставили, и незадачливые хозяева смогли обнаружить ее только через два дня.

А начальника ГУВД Санкт-Петербурга освободили от должности, после того как под окнами ГУВД почти двое суток простоял грузовик, с веществом в кузове, имитирующим взрывчатку. На машину никто не обратил внимания.