– Присоединяйся, спутница, перекусим. Сейчас я тебе объясню, что мы будем кушать, ты наверняка таких яств не видела.

На импровизированном столе с покрывалом-скатертью лежали какие-то странные водоросли и обильно пересыпанная красным перцем капуста, порезанная маленькими квадратиками.

– Это ким-ча, это черемша, – объяснила кореянка Оксане.

– Я никогда такого не ела, – сказала Оксана.

– Ешь, не бойся. Вот еще манты, муж сам приготовил. Это все корейская еда, ты к ней быстро привыкнешь, и потом уже не сможешь без нее. У нас на Сахалине много корейцев, ты не знала?

– А откуда они тут взялись? – поинтересовалась Оксана.

Неожиданно Ю Сун Ди выдала замысловатую фразу, которую Оксана с трудом поняла.

– В большинстве своём это потомки южнокорейских по происхождению рабочих, привезенных в качестве рабочей силы на Южный Сахалин. Корейцев вывозили сюда на принудительные работы в период аннексии Кореи Японской империей.

– Как это вывозили, они что, рабы? А почему они потом на родину не вернулись, в Корею? – удивилась Оксана.

– Это вопрос политический. Корейцы многое знали и многое умели, в отличие от местных жителей, которые совершенно не знали, как подступиться к морю. Корейцы на своей родине родились рядом с морем и хорошо знали, как вылавливать креветку и краба, как сделать еду из ничего, как можно с толком использовать дары природы. У меня муж по образованию историк, и я многое могу рассказать.

– Ой, как интересно! – воскликнула Оксана.

– Муж даже ездил на родину по приглашению, но понял, что он там совсем чужой, здесь он прижился, обзавелся друзьями. На Сахалине он учился, здесь провел лучшие годы. Ну, и со мной познакомился, – скромно добавила Ю Сун Ди.

Дорога в разговорах пролетела совсем незаметно.

– Опять товароведиха новая явилась, – увидев их с Ю Сун Ди в дверях, с усмешкой сказала Ковалиха.

Она стояла в картинной позе, подбоченясь и уставив руки в боки. Кореянка тепло поздоровалась с Ковалихой, но та даже не ответила на приветствие, до такой степени ее раздражало Оксанино присутствие. И она не собиралась унимать свою злость, несмотря даже на то, что Оксана была вместе со спутницей. Да, очень нелегко будет с ней поладить.

Злобно глянув на Оксану колючим взглядом поросячьих глазок, она мерзким голосом приказала:

– Ну, давай, начинай работать, товаровед. Иди на вагон.

– Как это?! – с опаской спросила Оксана. – Что это значит – иди на вагон?

– Не бойся, это не страшно, – сказала Ю Сун Ди, сняла с вешалки и протянула ей белый халат. – Идем!

Втроем они вышли из сторожки. На рельсах в тупике железнодорожной ветки стояли два вагона.

– Первый – с водкой, второй – с сахаром, – пояснила Ковалиха. – С какого начнете?

– С водки начнем, пожалуй, – ответила ей Ю Сун Ди.

Оксана вдвоем с кореянкой забрались на подножку вагона с водкой и по настеленным доскам зашли вовнутрь.

– Это не сложно, не бойся, – сказала Ю Сун Ди, и объяснила:

– Все очень просто. Грузчики перегружают ящики, ты считаешь. Как только количество сходится с указанным количеством в накладной, говоришь стоп. Обычно остается лишняя водка, считаешь количество бутылок, составляешь акт на бой, и отдаешь заведующей и грузчикам. Ничего сложного.

После разгрузки, перегрузки и оформления накладных на бой списали целых десять бутылок водки, Ю Сун Ди помогла Оксане составить акт.

– Ничего себе, бой, – сказала Оксана. – Так и спиться недолго.

Она как в воду глядела, потому что Ковалиха уже разливала водку по расставленным в рядок стаканам:

– Ну, давайте, девчонки! Вздрогнем – за Оксанкин первый рабочий день.

Выпив добрый, наполненный до краев, стакан с водкой, Ковалиха заметно подобрела, на ее круглом, раскрасневшемся лице расползалось некое подобие улыбки, немного кривоватой, по мнению Оксаны.