Сергей начал пропадать из дома, но она не особенно-то и волновалась. Такое иногда случалось, когда он завел эту… Ладно, лучше даже вообще не вспоминать! Она простила, конечно… Но теперь было другое, а что именно – она сначала не поняла.

Стали появляться знаки. Был убит любимый кот Франт – рыжий, с белыми лапками и пушистым хвостом. Удивительно умный был кот, ласковый. Его нашли задушенным, со свернутой набок шеей. Марина не могла поверить в случившееся, рыдала над его жалким обмякшим телом. Но и тогда она ничего не понимала.

Потом случился пожар в сарае, где жили куры. Марина еле успела потушить его, а потом скорбно подбирала и хоронила обугленные маленькие тушки. Не выдержав, она спросила:

– Сергей, за что это нам?

Он помолчал, угрюмо взял сигарету, закурил.

– Ты знаешь, что такое «передел собственности»?

Марина задумалась. Об этом она слышала только по телевизору. Но чтобы в жизни?

– Сергей…

– Понимаешь, Мариш, там, где крутятся большие деньги, нужно, чтобы кто-то их… охранял.

– И что?

– А то, что иногда бывает, что люди не могут поделить контроль и начинают драться. Понимаешь?

– Сереж… Ты что… – Марина поднесла руку ко рту в ужасе. – Ты – бандит?..

Много позже она узнала, что Сережа, бывший мент, собрал команду из крепких парней, в прошлом спортсменов, и стал крышевать местный «копанский» бизнес. Параллельно для прикрытия открыл и свое маленькое дело – магазин стройматериалов.

– Понимаешь, Мариш… На меня наехали очень серьезные люди…

Это был сон. Нет, это был кошмар! Разборки? Бандиты? Крыши? Она что, в дурном сериале? В конце концов, девяностые уже прошли…

– Мне нужно исчезнуть, Мариш, иначе меня убьют. На время. Как только все наладится, я вернусь… Честно.

Своими руками она собрала ему вещи – пару рубашек, нижнее белье, даже электрическую бритву положила. Успела обнять его на прощание. Она стояла в проеме дома, тусклый свет лампочки (ах, сколько раз она собиралась ее поменять!) освещал его удаляющуюся худощавую фигуру с рюкзаком за спиной…

Страх охватил ее – страх и безысходность. А еще – отчаяние. Она даже не могла плакать, просто стояла молча, и тусклый свет мигающей лампочки, которую раскачивал ветер, освещал черную пустую дорогу, по которой он ушел. Марина не ощущала ветра, не видела света и не слышала ночных тревожных звуков… Только почувствовала, как за спиной встал ее сын, девятилетний Павлик, обернулась – и тут же отвела глаза. Не могла выдержать его взгляд, полный испуга, не могла найти нужных слов, чтобы объяснить, оправдать то, что произошло.

Тело Сергея обнаружили только через два месяца в заброшенном хлеву за городом. Потом разграбили его магазин, отобрали склад, угнали машину. Ей, Марине, тоже советовали «собираться и валить». А куда ей валить? У нее сын, Павлик, девяти лет. Родителей нет, из родни только свекровь в Запорожье. Куда деваться?

Вскоре ей сказали прямо: уезжай, не то убьем. Она понимала, что ее выживают. Мало им ее несчастного мужа, мало ее разрушенной жизни… Им нужно все.

Ей стало страшно. Что еще может случиться? Что-то ужасное, непоправимое… И оно случилось, когда в ее дом, хороший дом – добротный, с большим двором, где она держала кур, с огородом, где выращивала помидоры, со шведской стенкой в комнате сына, с чешскими люстрами в гостиной – ворвались вооруженные люди.

Бандиты были одеты одинаково: камуфляж, кирзовые сапоги, лица скрывали маски, на плече у каждого автомат… Видны только руки – единственная живая деталь. Марина случайно зацепилась взглядом за руки одной из этих фигур – маленькие, изящные, явно женские. На фоне мрачного облачения они выделялись ярким пятном. Обладатель (или обладательница?) рук перехватила Маринин взгляд и поспешно убрала их в широкие карманы.