Тут же к возгласу восторга присоединились бурные длительные овации. Зрители, зачарованные чудесным зрелищем, ожидали прибытия принцессы с женихом.

Глашатай прочистил горло, и вновь возвестил, что есть мочи:

– Сир де Росс!.. Госпожа Белла!

Шурша подолом кремового платья, под руку со своим избранником, в зал вошла принцесса. Ее лицо, сегодня бледнее обычного, выдавало ее волнение, а трепет длинных ресниц доказывал ее тягостное настроение. Еще сложнее было скрывать дрожь в голосе, когда она приветствовала родителей.

– Садитесь, дети мои, – широким жестом пригласил пару король. Его и без того доброе лицо озарилось улыбкой.

«Что-то тут нечисто!» – догадался колдун, всматриваясь в грустную фигурку принцессы, склонившуюся над столом.

Сир де Росс устремил взгляд на сидевшую напротив королеву-мать, которая, надо сказать, поймав на себе его пристальное внимание, тут же опустила глаза, а ее щеки покрылись легким румянцем.

К трапезе прибыли гости со стороны жениха и со стороны невесты, считавшиеся ближайшими родственниками: тетки, дядьки, шурины, племянники и прочие, приглашенные по поводу свадьбы.

– Первое блюдо! – огласил глашатай.

Зрители захлопали в ладоши, а проворный стольник, наряженный, что франт в расшитый шелком камзол, красные туфли с крупными золочеными пряжками, вышел с огромным подносом, на котором возвышался сочный румяный поросенок, фаршированный яблоками, с добавлением ароматных специй, трав и зелени, приготовленный на вертеле.

До обоняния зрителей дотянулись манящие ароматы деликатесного блюда, отчего у всех потекли слюнки. Кто-то шумно выдохнул, а кто-то, наоборот, затаил дыхание, взирая, как королевская чета вонзает зубы в розовое, нежное мясо.

Следующее блюдо – форель, нашпигованная луком-пореем, далее следовали: кровяные колбаски под кисло-сладким смородиновым соусом, пироги с сардинами и перепелками, половина головки козьего сыра, десяток окороков, дюжина запеченных яиц, копченые бычьи языки с горчицей и хреном, заливное из щуки. Большой кувшин с красным сладким вином, опустошался три раза, но и этого было мало, чтобы утолить жажду всех едоков. На десерт – засахаренные марципаны, желе с вишневым пюре и взбитыми сливками, экзотические фрукты, поражающие и цветом и запахом.

Колдун во все глаза наблюдал за принцессой, лишь для вида прикоснувшейся к изысканной еде. Она лишь откусила малый кусочек сыра, да, сделала глоток вина. Ее тарелка была полна, а кубок стоял поодаль.

Ее жених, напротив, обладал поразительным аппетитом. С удовольствием отведав всех яств, он потянулся за кубком, до краев наполненным вином. Он был сыт и хмельно пьян.

– Я поднимаю сей кубок за свою невесту! – произнес он тост.

Белла равнодушно взглянула в его сторону, но кубок за свое здравие, все же подняла.

– Благодарю, Вы очень любезны.

Колдун, насытившись до пуза остатками королевского пира, пребывал в хорошем расположении духа. Прихватив про запас щедрый ломоть пирога, пару яиц, огромный кусок жареного окорока, он направился в свои покои, дабы переждать пока не придет его срок.

Как назло, в эту ночь Луна скрылась за плотной завесою черных туч, покрывших весь небосвод. Лишь на краткий миг она появилась в просвет, но для колдуна этого оказалось мало, чтобы обернуться женихом. Зато он смог стать проворным котом, чтобы в облике зверином посетить покои принцессы, и хоть одним глазком посмотреть на то, как она переодевается или опочивает в своей постели.

Проходя темным коридором, шарахаясь от страха будто вор, он очутился возле нужной двери, за которой по его наметкам находилась спальня прекрасной девы.