– Почему? – удивилась Мадди.

– Потому что это приказ короля, – спокойно ответил белатор. – К украшениям приложены письма. Там подробно объяснено, почему и за что вы получили именно то, что получили. Если за завтраком вас спросят, за что вы получили свое украшение, вы обязаны ответить.

Белатор повторил трюк принца – растаял в воздухе.

– Вам не кажется, что он нас тихо ненавидит? – глубокомысленно спросила Мадди.

– Нет, Мадди. Он ненавидит нас громко, – отозвалась Катарина.

– Эх, – вздохнула мэдчен ванен Скомпф, – а моя служанка обещала письма любовные носить.

– Кому? – поразилась Альда.

– Так жениху ведь, – повела пухлым плечом Мадди. – Он у меня до баб охочий – ужас просто. Я ведь дочь купца. Мы в четвёртый круг только вошли, да лучше б и не входили. Эх. Окрутит его соперница моя, и солеварня мимо моего батюшки пройдет. А это, между прочим, ужас какие деньги.

– Где прислуга? – процедила Боудира. – Я не собираюсь за служанку работать. Купчиха, налей чай.

– Я тебе его на голову налью, – фыркнула Мадди. – У тебя брат с приставкой «ван». Так то не твоя заслуга, а его. Сиди уж.

Катарина зябко поежилась. Что-то невесты-избранницы не очень-то походили на «самых образованных, утонченных и добродетельных» девиц королевства. Но ведь хроники Отборов врать не могут?

Этот прием пищи превратился в демонстрацию способностей. Все, кроме Мадди, старались перещеголять друг друга. Даже Катти ощутила в себе какую-то внутреннюю искру, желание поддеть соперниц. Правда, быстро успокоилась и спокойно поела.

Прислуга внутрь беседки так и не вошла. Девушки стояли снаружи и ожидали, пока мэдчен закончат трапезничать.

Мадди вышла первой. Утерла рот салфеткой, встала и вышла. Катарина с некоторой завистью посмотрела ей вслед – самой мэдчен ван Ретт было не под силу выбраться до того, как освободится проход.

Но надолго их обед не затянулся – всем не терпелось рассмотреть украшения. А Катарина, помимо всего прочего, пыталась угадать, за какие заслуги эти украшения будут выданы.

Каждая из невест выбрала себе служанку сама. И, к вящему неудовольствию Боудиры, Мадди в этом плане повезло больше всех – дочь купца выбирала из семи.

Катарине было глубоко безразлично, поэтому она просто подождала, пока все разойдутся, и вышла из беседки.

– Как твое имя?

– Росица, мэдчен.

– Я Катарина ван Ретт. Что ж, Росица, веди меня.

Удивительно, но к девичьему дворцу Катарина пришла одной из первых. А точнее – сразу после Мадди. Росица провела ее узкими тропками, минуя основные аллеи.

– Часто у вас изменяют цветы?

– Только по праздникам, мэдчен. Придворный маг не белатор и не может надолго заколдовать живые растения. Неделя – и ему приходится все переколдовывать заново.

Девичий дворец был похож на воздушный зефир. Белые и розовые оттенки смешивались, создавая удивительное архитектурное совершенство.

– Здесь семь комнат, бальный зал, большая столовая, гостиная и библиотека. Также есть крытая оранжерея.

– Раньше невест было значительно больше, – нахмурилась Катарина.

– Да, но селили их здесь только перед последним испытанием. Видимо, наш принц смог сократить Отбор. Он умен и благороден, – с придыханием произнесла Росица.

– Да, ты права, – сдержанно согласилась Катарина. На самом деле мэдчен ван Ретт пока не была в этом уверена. Но хвалить королевскую династию весьма полезно.

Катарина остановилась в коридоре, гадая, какую комнату выбрать. И пытаясь понять – у седьмой комнаты тоже есть соседка? И если есть, то как это получилось?

– Может, соседнюю со мной займешь? – в коридор выглянула Мадди. И Катарина согласно кивнула.