— А ты не видишь? — огрызаюсь, потому что опять вляпался.

Мне сейчас вообще нельзя светиться в негативном ключе. Следы на лице вызовут очередные вопросы, блять.

— Это… Извини, короче. Вспылили с пацанами. У меня условка, так что…

— Гриша, пиздуй домой. Я без претензий.

Толпа сваливает, Слуцкая подкрадывается ко мне и пытается рассмотреть расписанную рожу в свете фонаря. Обхватывает длинными цепкими пальчиками подбородок, заставляет повернуться в нужную сторону и что-то шепчет себе под нос.

— Чего ты там бормочешь?

— Гриша — придурок! — ругается забавно, щуря свои заспанные глаза. — Ты прости их, правда… У Крамольского с сестрой недавно беда случилась. Ей в клубе что-то подмешали, она была в невменяемом состоянии. Тот урод вот точно так же нес ее по улице из машины в подъезд, никто и внимания не обратил, хотя по камерам нашлись свидетели потом. Нонну изнасиловали, пока она была без сознания. Гриша адвоката ищет, а твое лицо в новостях… Черт, она не останавливается!

— Кто? — хмурюсь из-за внезапного вскрика.

— Кровь же. Ты не чувствуешь?

— Онемело.

— Пойдем ко мне, нужно обработать все, — Слуцкая хватает меня за руку и тянет к подъезду.

— Неужели сама зовешь меня на кофе?

— Чернов, боже! А где… — она шарит по сумочке. — Где мои ключи?

— Сначала я отнес уродца, вернулся за тобой вот. У меня ключи, не паникуй так.

Мы поднимаемся в квартиру, Лера быстро скидывает туфли и, не дав возможности хотя бы разуться, тащит меня в ванную. Усаживает там на бортик, суетится вокруг, охает и ахает.

Забавная такая. На наседку похожа. Волосы растрепаны, глаза горят. Жаль только, что руки у нее трясутся из-за отходняка. Не нравится мне, когда Слуцкая нервничает.

— У тебя ни на что аллергии нет? — уточняет, вывалив на стиральную машинку содержимое какого-то ящичка. — Я сейчас быстро…

— При следующей встрече подарю тебе костюм медсестры. Ты так сексуально пыхтишь, Золушка, что у меня встает.

— Рома, я тебе рот сейчас зашью без анестезии, — прищуривается бестия, специально с силой впечатав мне в бровь ватный диск.

— Нельзя. Как иначе я тебе буду комплименты делать? Бл, — останавливаю ее руку. — Чуть больше нежности, детка. Я же все-таки не каменный.

— Прости.

Истратив целую кучу дисков на мое лицо, Слуцкая успокаивается. Отмывает руки от крови, пока я сижу и рассматриваю ее задницу, спрятанную плащом. Мне покоя не дает мысль, что там одни только трусики.

— Лер.

— Что?

— Может, потрахаемся? Мне надо выпустить пар.

Улыбаюсь, когда Золушка оборачивается и чуть ли не огнем в мою сторону дышит. Ноздри раздуваются от возмущения, руки сложила под грудью, глаза горят, как будто ее действительно только что хорошенько оттрахали.

— А ты не офигел, Чернов? — выдает спустя несколько напряженных секунд молчания.

— Стоило попытаться, — пожимаю плечами и стягиваю испачканную рубашку с плеч. — Выбросить можно или постираешь и себе оставишь?

— Оставь, полы помою завтра.

— Я так-то думал, что тебя от гопников спасаю. Можно как-то поласковее?

— Нельзя, — закусывает губу Слуцкая. — Ой, а где Чернов-младший?

— В штанах у меня. Показать?

— Кот! Кот, Рома.

— Ты назвала чудовище в мою честь? — пытаюсь обнять ее за талию, но маленькая коза ловко уворачивается.

— Да. Буду тыкать его мордой в лужи и представлять тебя.

Зажмуриваюсь и делаю вид, что мне плохо. Лера конечно же сразу бросается на помощь, и я без труда прижимаю ее к своей груди, зарывшись пальцами в растрепанные волосы. Стискиваю занозу руками, не обращаю внимания на ее резвые попытки сопротивления и впиваюсь в искусанные приоткрытые губы.

Перемещаю ладони на подтянутую задницу, поглаживаю. Задираю плащ, чтобы добраться до голой кожи, пока Лера возмущается и фыркает что-то мне в рот.