– Мой брат – дворецкий, – холодно ответила она. – Я веду счета и руковожу небольшим штатом женщин.

Как домоправительница, подумала Анаис.

Вот только эта женщина была похожа на домоправительницу, как королева Виктория на уличного торговца фруктами. Мисс Белкади, с подобранными наверх каштановыми волосами, была одета просто, в темно-серое платье из мериносовой шерсти. И все же, несмотря на всю ее серьезность, казалась, что она не намного старше Анаис.

– Не хотите ли присесть, мисс Белкади? – выпалила она. – Я знаю, что мне не хватает манер, но сейчас я бы не отказалась поболтать с приятным человеком.

Каким-то образом Анаис почувствовала, что ее враждебно настроенная хозяйка окажется слишком снисходительной, чтобы отказать.

– Хорошо, – ответила она и села, аккуратно подобрав юбки под себя. – Мне разлить чай?

Анаис улыбнулась.

– Какой милый акцент, – сказала она. – Вы француженка?

Взгляд мисс Белкади на мгновение метнулся вверх.

– Отчасти, – сказала она. – Вам положить сахар?

– Нет, ничего не нужно. Спасибо.

Чай был горячим и очень крепким. Удивительно, Анаис показалось, что он бодрит и тонизирует. Несмотря на все ее смелые слова, сегодняшняя церемония сильно на нее подействовала, и в глубине души она радовалась, что все закончено.

Только вот все ли?

Анаис потерпела неудачу, но не считала себя побежденной. Сколько раз прабабушка София предупреждала, что у нее будет непростая жизнь? В этом Братстве веками не было женщин, возможно, с тех самых пор, как вымерли великие кельтские жрицы.

Как только пройдет сегодняшний шок, Анаис надо будет просто попытаться убедить членов Братства в Лондоне принять ее. Или вернуться в Тоскану, подумала она, и обратиться к знакомым кузена Джованни. У семьи Витторио их много. Однако, как и большая часть Европы, Тоскана становилась все более нестабильной, а что касается Дара – ну что ж, значит, там не осталось никого, кто бы нуждался в ней. Те немногие, о ком было известно, были отправлены за границу, к родственникам, другим Хранителям по всему континенту, где еще можно было укрыться от политической нестабильности.

Мисс Белкади кашлянула, возвращая Анаис в действительность и к ее обязанностям в качестве гостьи.

– Какой крепкий чай, – заметила Анаис. – Он какой-то особенный?

– Это черный чай из Ассама, – сказала хозяйка, – города у подножия Гималаев. Его прислали лорду Рутвейну.

– Ах, Рутвейн, – задумчиво сказала Анаис. – Я видела его сегодня вечером. Что он собой представляет?

Мисс Белкади сразу же отвела взгляд.

– Он – джентльмен.

– И он… индус? – нажала на нее Анаис, которая никогда легко не сдавалась.

Мисс Белкади заметно напряглась.

– Я считаю, что он христианин, – сказала она – но не в моем положении задавать подобные вопросы.

– Нет, я имела в виду, он…

Анаис остановилась и покачала головой. Не имеет значения, что она имела в виду.

– Я еще раз прошу прощения, мисс Белкади, – сказала она. – Обычно я не бываю такой несносной. Меня оправдывает только тяжелая ночь.

Наконец-то во взгляде мисс Белкади мелькнуло любопытство.

– Я вам сочувствую, – тихо сказала она.

Анаис посмотрела вниз на свой странный наряд.

– И я полагаю, у вас возникли вопросы…

Мисс Белкади сидела спокойно, приподняв идеальную бровь.

– …по поводу моей одежды, – удалось закончить Анаис. – И что я здесь делаю.

Выражение лица мисс Белкади оставалось бесстрастным.

– Не в моем положении интересоваться подобными вещами.

Именно в этот момент в дверь быстро постучали – тук-тук! – и лорд Бессетт проскользнул внутрь.

Где-то по пути он раздобыл пиджак, что было довольно досадно, потому что он очень хорошо смотрелся без него. Он свернул ее одежду в аккуратный узелок и сунул его под мышку, почему-то оставив кружевную оборку одной из штанин панталон выглядывать снизу.