Биркин сообщил, что имена всех троих выясняются: и того, кто лез из окна, и кавалеров из столовой. Однако мне от этого легче не стало.

Моя невеста, как выяснилось, весьма ветреная особа. Я бы еще понял большую любовь к тому Лиаму. Но это… Нет, я понимаю, что общение с кем-то там в столовой ни о чем само по себе не говорит. Но по совокупности фактов…

Я сжал кулаки и поднял голову. Надо перестать думать о девице и сосредоточиться на деле. Или, наоборот, взять перерыв и сходить на полигон. Да, так лучше всего.

Я поднялся из-за стола и, прихватив свой китель, направился было к двери. Но не прошел я и половину кабинета, как передо мной вспыхнуло красным и появилась Элизабет собственной персоной. В тоненькой сорочке, едва скрывавшей хорошенькую фигуру.

– Ой, – пискнула Элиза и попятилась.

Раскрасневшаяся, с большущими зелеными глазами, в которых застыл испуг. Она снова напомнила мне олененка на прицеле. Такая милая и чистая.

Если бы я не знал, что это маска.

Я шагнул к ней и, схватив за руку, дернул на себя. Через мгновение прижал к стене, нависая сверху и едва сдерживая рычание:

– Что ты здесь делаешь?

Она смотрела на меня снизу вверх, затравленно, как загнанная волком лань. Не ожидала, что переместится? Или что застанет в кабинете меня?

– Я-я… – промямлила Элиза. – Оно само.

– Что само? – сухо спросил я.

От нее пахло цветочным мылом. А от тела исходил жар. Я чувствовал его даже сквозь слои одежды. Мне хотелось до нее дотронуться, но я сдерживался.

– К-ка, – кое-как выговорила Элиза и постучала ладонью по груди.

Два холмика проступали сквозь белую ткань сорочки. Я почти мог их видеть. И желание дотронуться усилилось стократно. Пусть через сорочку, но коснуться, погладить, ощутить в ладони приятный вес.

– В-вы, – снова замямлила Элиза, заставляя меня поднять глаза. – Вы не туда смотрите!

Я выгнул бровь. Она сама показывала на свою грудь. А теперь еще чему-то возмущалась.

– Он внутри, – собралась-таки девушка. – Внутри меня.

И тут я сообразил.

– Камень внутри тебя? – Я выпустил ее руку.

Она медленно кивнула.

Так. Нужно разобраться, что это значит, но ее неодетый вид все в голове путал. Я отступил и, подняв китель, набросил ей на плечи.

– Застегнись, – попросил я, а сам отвернулся.

– Не знаю, почему он перенес меня к вам, – проговорила Элиза, снова появляясь передо мной.

В моем кителе девчонка едва не тонула, подбирая длинные рукава. И в этом образе, как назло, смотрелась еще соблазнительнее. Неудивительно, что уже в первый день в академии какие-то мальчишки лазили к ней в окна.

Я снова отступил, теперь упираясь в стол. Дубовый, крепкий. Усадить бы девчонку на столешницу прямо сейчас, провести ладонями по голым коленкам и раздвинуть бедра…

Айракс, возьми себя в руки!

От моего взгляда на ее ноги Элиза засмущалась еще сильнее. И принялась натягивать сорочку вниз. А я снова подумал, как ее невинный вид противоречил уже известным фактам.

Нельзя забывать, что это может быть игрой!

– Первый раз камень тоже был внутри тебя? – спросил я, заставляя себя сосредоточиться.

Она мотнула рыжей головой с распущенными локонами, вспыхнувшими в свете лампы, и совсем жалобно пропищала:

– Я не понимаю, что происходит.

Не знаю, была ли она искренней. Но я не удержался и вернулся к ней. Поднял руки и осторожно провел ладонями по ее дрожащим плечам.

Элиза казалась такой хрупкой и беззащитной, что хотелось оградить ее от целого мира.

– Не волнуйся, девочка, я во всем разберусь, – пообещал я.

В зеленых глазищах загорелась надежда. На мгновение она перестала смотреть испуганно, и мне померещилось нечто совсем иное. Теплота, благодарность и… интерес? Как будто она видела меня впервые. И теперь присматривалась и оценивала.