Присаживаюсь перед ней на корточки.

- Я посмотрю… - говорю мягко и отвожу руки от груди вместе с палантином.

Слышу, как сзади тихо матерится Глеб.

Назима сжимается, боясь открыться сильнее.

- Это больница, здесь можно, - успокаиваю ее.

Всхлипывает, прикрывая глаза и облизывая сухие губы с запекшейся кровью.

- Ну все, все, - глажу ее по сбившимся волосам. - Я тебя не брошу. Ты больше к нему не вернёшься.

Начиная судорожно рыдать, прикрывает лицо ладонями и тут же морщится от боли.

- Дядя сказал сама виновата. Не будет помогать. Раз муж ревнует, значит повод дала…

- А ты дала? - спрашиваю строго.

- Нет, - испуганно мотает головой. - Не знаю… - всхлипывает. - Дождь был, а я на работе задержалась. Аяз трубку не брал. Меня коллега подвезти предложил. Я отказалась и долго не могла вызвать такси. А потом Михаил прислал сообщение и спросил, добралась ли я до дома… Аяз сообщение увидел. Ты мне не поможешь, да? - отчаянно. - Мне очень страшно, Саид.

Тру лицо руками и выдыхаю. Ситуация, конечно, неоднозначная, но в моей семье женщин никогда не обижали. Воспитывали, наказывали, но не более чем принято в цивилизованном обществе. Да и, честно говоря, после смерти родителей я мало общался с роднёй. Европейский менталитет оказался более удобным.

- Помогу, - говорю уверенно. - Только придётся сделать ситуацию публичной. Снять побои. Созвать совет, чтобы он одобрил развод. Тебя временно увезти из столицы. Ты понимаешь последствия?

- Понимаю, - кивает. - Даже то, что могу остаться навсегда без мужа.

На запястьях фиолетовые гематомы и ссадины. Адашев совсем охренел!

- Наручники? - веду пальцем по костяшке.

Кивает.

- Сколько дней?

- Три…

- Что ещё? Ремень?

- Нет, - мотает головой. - Только руками…

Прикрываю глаза, справляясь с эмоциями. Тело даже смотреть страшно.

- Секс с защитой? - спрашиваю понижая голос.

- Без, - с отчаянием и смущением.

- Цикл? - хмурюсь.

Зависает, видимо, вспоминая, и большие голубые глаза снова наполняются слезами.

Все ясно.

- Как сбежала?

- Аяз успокоился и наручники снял, потому что клининг приезжал. Младший брат женится у него. Я золото надела, в машину залезла, пока инвентарь грузили, и уехала.

- Он тебя уже ищет, - констатирую факт.

- Да, - сдавлено шепчет и кивает. - Не простит, что сбежала.

- Все будет хорошо, Назима, - обещаю ей. - Ты права. Даже если виновата, твой муж не имел права обижать. Развестись мог. Вернуть дяде. Но не более.

Говорю это и сам не верю, что эта зашуганная женщина  когда-то делала меня на соревнованиях по плаванию.

Следующие несколько часов провожу с сестрой в больнице. К счастью, никаких серьёзных травм, кроме синяков порывов по женской части у неё не находят. Оставляю ее на сутки в больнице, чтобы подлечили и выставляю к палате охрану. Осталось самое сложное - разговор с дядей. Не видел его семь лет. Собственно, со свадьбы Назимы и не видел.

Выхожу на крыльцо больницы и нахожу там Глеба. Облокачиваюсь рядом с ним на перила.

- Нормально? - кивает мне.

- Да. А ты скоро лёгкие выплюнешь! - отмахиваюсь от дыма. - Я тебе что? Мало плачу, что ты эту бурду куришь?

- С армии привычка, - пожимает плечами он. - Другие не идут.

- Ты парней в тонусе держи, - говорю ему задумчиво. - Чую, придёт родственник меня за сестру нагибать. Слишком «дорогая» она девочка.

- Может, сами разберутся? - хмурится Глеб.

- Не, - качаю головой. - Назима, как я, в столице родилась. Родители в аварии погибли. Она наследницей богатой стала. Дядька решил сразу замуж ее выдать, чтобы не загуляла. Назима, между прочим, институт геологии и разработки горючих ископаемых закончила. Понимаешь же, что не просто так. Но поработать не успела, преподавать осталась.