– А если нет жалобщиков, что тогда король делает? Мух ловит?

– Нет жалобщиков? – человек сбился с шага и тоскливо на меня взглянул. – Да разве они бывают когда-нибудь довольны? Даже если решение самое беспристрастное и честное, недовольные есть всегда.

– Понятно, – вздохнула я. Буду нести свет справедливости в массы.

– Я буду рядом и подскажу, если будет что-то не ясно. Ох, я не представился, простите, Ваше Высочество, помощник суда лэрд Брент.

– Брент? Как библиотекарь?

– О, вы знакомы с моим дядей? – обрадовался синемантийный.

Я пожала плечами. Мы уже дошли до зала суда и широченные высокие двери распахнулись.

– Ее высочество, принцесса Анна-Оттавия-Мария-Вероника-Гримхильда Варронская!

Меня охватило ликование. Наконец-то я узнала свое полное имя! Вот жаль, что нельзя еще разик зайти, я не все запомнила. Аня-Маша, а дальше? Но Вероника точно есть, значит, и Кларенсу я не соврала. Приятно, что не Гризельда или какая-нибудь Клотильда. Хотя… какая мне разница? У меня и в своем мире было совершенное равнодушие к своему имени, я никогда не обижалась, когда его путали, хоть Карнеги писал, что звук своего имени действует на людей умиротворябще и им его приятно слышать как можно чаще. А если свое имя не нравится? Или просто чувствуешь несоответствие выбранного родителями имени и своего характера? Меня устроит любое благозвучное имя.

Пока я шла к двум тронам под пышными балдахином, народ кругом вытягивал шеи от любопытства. Слева красовалась загородка для жалобщиков, справа на возвышении стояли три кресла, перед ними – ряд строгих дядечек в синих мантиях. У каждого на шее толстенная цепь с круглой блямбой – наверное, это судьи. В углу конторка секретаря.

Трон папеньки еще пустовал. Помощник прошептал, что надо встать перед правым троном. Так я и поступила, чинно сложив ручки перед собой на розовом подоле дневного платья. Рюшки утром приказала отпороть, и платье стало почти элегантным. Мельком посмотрела вверх – на галерее толпились любопытные придворные.

– Его величество Дориан Август Генрих Седьмой! – зычно провозгласили от входа и все дружно встали. Папенька величаво прошел по залу, и уселся, милостиво кивнув собравшимся. С шумом и шелестом все сели.

– Ваше величество, Ваше высочество, по этому делу коллегия не пришла к единому мнению, – начал докладчик.

Как это не пришла!? Они же и законы знают, и опыт имеют, за что они зарплату получают? Я вскипела. Обещали же, что решение уже есть!

Посреди зала мялся невзрачный мужичок средних лет, в скромной опрятной одежде. Простолюдин, стало быть. Гм, с доступностью власти для простого народа все в порядке, реально до короля дойти. Слева и справа от ответчика находились две особы, пышностью форм превосходящие мужичка раза в три. Дамы смотрели друг на друга злобно, мужчина же вид имел безрадостный и покорный судьбе.

– К суду обратилась жительница селения Верхние Лужки, лира Милена Дармер, требуя заключения брака с жителем этого же селения лэром1 Бруно Грудисом. Их односельчанка лира Катрин Ардан требует того же. Доказано, что вышепоименованный Бруно Грудис навещал обеих дам, неоднократно помогал по хозяйству, ссужал деньгами и припасами, а также вступал с ними в интимную связь. Обе селянки вдовы и выражают желание заботиться о лэре Грудисе. С обеими дамами его заставали in flagranti 2 односельчане и староста. С какой из лир следует заключить брак по законам королевства?

Воцарилась тишина. Король задумчиво смотрел на дам – они были совершено одинаковые, обе плотные, крупные, грудастые. Одна была в красном платье, другая – в коричневом, вот и вся разница. Мужичок смотрел в пол, заранее смирившись с любым решением. На вид и не скажешь, что такой любвеобильный. Дамы плотоядно смотрели на него, едва не облизываясь.