– Может, с того, что госпожа всегда была ко мне добра? Я тоже женщина и понимаю ее боль, – произнесла Алин. – Стараниями твоих прихвостней женщина.

Опять не смолчала. Словно нарочно злила его, указывала на беспомощность, неспособность держать людей в узде.

Баллард не верил ей. Когда Иннис закричала, забилась в судорогах, и вовсе перестал соображать. Схватил Алин за волосы, рывком поднял с пола и потащил вниз.

Ведьма не скулила, не просила о пощаде, но требовала отпустить ее. Именно требовала, хотя должна была умалять, в ногах валяться, просить о прощении.

Ее упорство только сильнее разозлило лорда. Он крикнул слугам, приказав собрать всех жителей замка у столба, близ которого наказывал виновных по закону. Собственноручно привязал к столбу ведьму. Наблюдал за тем, как люди, повинуясь его воле, приносили охапки хвороста, ветки и солому. Складывали у ног Алин. Кто-то делал это с радостью, кто-то с опаской. Иные и вовсе отговорились делами.

Баллард всех запомнил. Он сам поднес факел к костру, крикнул:

– Покайся перед смертью, облегчи проклятую душу.

– Мне не в чем каяться, – ответила Алин. – За всю жизнь я никому не причинила зла, а добра люди не помнят.

– Покайся! – повторил Баллард, но ведьма молчала. – Тогда умри.

Он поднес факел и запалил сухие ветки. Огонь взметнулся ввысь, разбросал искры, заставив толпу отступить.

– Ты поклялся! – крикнула Алин. – Обещал отпустить меня. Разве мужчина не должен держать свое слово?

Баллард нахмурился. Ему совсем не хотелось выглядеть клятвопреступником перед людьми. Ведьма обвиняла его в нарушении договора, но и сама не помогла ни ему, ни жене. Значит, нет его вины и раскаиваться не в чем.

Огонь поднимался все выше. Глаза Алин стали совсем большими. Она дернулась в бесполезной попытке освободиться, но веревки крепко держали ее. Когда языки пламени коснулись кожи, ведьма закричала:

– Проклинаю тебя и весь твой род. Пусть не будет тебе покоя на земле, а твоей душе на небе. Сойдешь с ума, сам уничтожишь то, что тебе дорого, и так каждый, в ком течет твоя кровь. Проклинаю!

Толпа притихла. Баллард вздрогнул. Не пойми откуда взявшийся ворон пронесся над его головой. Взмахнул огромными крыльями, подлетел к ведьме. Та затихла, улыбнулась ему, как старому другу. Перестала сопротивляться, повисла на веревках и больше не произнесла ни слова. Черная птица громко каркнула и взмыла ввысь.

Люди торопливо крестились, обсуждали случившееся. Балларду тоже было не по себе. Он жалел, что не убил ведьму раньше, позволил ей произнести страшные слова. Не верил в проклятия, но страх уже пробрался в его душу, обжег каленым железом.

– Милорд, милорд, – крик Юны, что бежала от самых ворот замка, отвлек его. – У вас сын родился.

Баллард улыбнулся: нет никакого проклятия, обманула ведьма. Напугать хотела, да не вышло.

– Что с Иннис? – спросил он.

Юна замялась. Принялась теребить край передника.

– Что? – крикнул лорд. Схватил служанку за плечи, тряхнул ее. – Я тебя спрашиваю!

– Господь призвал ее к себе, – пробормотала она. – Нет больше хозяйки. Умерла.

Громом раздался сухой, надтреснутый крик ворона, а Балларду вдруг показалось, что он услышал голос Алин: “Сам уничтожишь то, что тебе дорого”.

– Нет, нет, я не виноват, – произнес он. – Это все ведьма, проклятая ведьма!

Баллард закричал. Толпа молчала. Только взметнувшийся ветер бросил ему в лицо пепел – все, что осталось от Алин и, кажется, от его прошлой жизни.

________

[1] Килт (гаэльск.) – предмет шотландского национального мужского костюма. Представляет собой кусок ткани, обернутый вокруг талии, плиссированный сзади, закрепленный с помощью пряжек и ремешков.