– Но это может быть особый случай.

Хотя я не желала огорчать ее, но стремилась отстоять свою точку зрения. Все приготовления напрасны, если я не сумею сжечь деньги!

– Уверена, что медиум не попросила сжечь их для парня?

– Нет. Она сказала, это для меня.

Ама тяжело села.

– Это так же хорошо, как назвать тебя уже мертвой. Она не ведает, о чем болтает.

– Но, Ама, это же ты сказала мне сходить к ней!

– Несомненно, у нее есть талант, но она не бог. Откуда ей знать, какая судьба тебя ждет?

Два слабых пятна румянца появились на щеках Ама. Я знала этот взгляд. Он означал, что Ама не желает более выслушивать никаких мнений по этой теме, как бы рационально с ней ни спорили. Я подумала о том, чтобы настоять на своем. В конце концов, я стала хозяйкой дома. Фактически была ею на протяжении многих лет, хоть и не думала об этом в таком ключе. Словно читая мои мысли, Ама опустила глаза.

– Ли Лан, я лишь старая женщина. Поступай как хочешь. Но прошу, не делай этого. Это к великому несчастью.

К моему разочарованию, она снова зарыдала. Я нагнулась, чтобы посмотреть ей в глаза.

– Я не буду.

Слезы затекали в морщинки на ее лице.

– Ты не понимаешь. Я вырастила твою мать. Я носила ее на руках, когда она была младенцем, и держала за ручку, когда она училась ходить. А потом она так внезапно скончалась, бедняжка. На ее похоронах ты прижалась ко мне, твои сладкие ручки обвили шею. Я поклялась ей, что никогда тебя не брошу. Если ты тоже умрешь юной, я этого не перенесу!

Меня ошеломили эти эмоции. Обычно Ама была не сентиментальной, не жалеющей обсуждать прошлое.

– Она была тогда в моем возрасте? – Я всегда считала, что маме было больше лет, чем мне, и она выглядела, как мамы других людей или мои тетушки.

– Не намного старше, чем ты сейчас. Она была как мой собственный ребенок. – Рука Ама бессознательно пригладила мои волосы, подхватывая старый ритм детства, словно я опять стала крошкой и пришла искать утешения на ее коленях. – А теперь – ты. Ты тоже моя маленькая девочка.

Мы прильнули друг к другу, точно двое выживших в кораблекрушении.

Той ночью, несмотря на лекарство медиума, мне снились чудовищные сны. Глаза опухли от плача, настроение упало. Страх няни заразил и меня. Смерть однажды уже похитила у нее близкого человека, и Ама верила, что это легко может случиться снова, из-за бога оспы или нашествия призраков. Не желая размышлять об этом, я рано легла. Сны налетели почти сразу, словно копились несколько дней. Темные фигуры колыхались в моем одурманенном сознании, прижимая тенеподобные руки и лица к невидимому барьеру. Все было размытым и замедленным. Я заметила лицо Лим Тиан Чина, то появлявшееся, то исчезавшее. Его рот шевелился, а глаза угрожающе вращались. Я не хотела слушать, но вдруг он стал четко видимым.

– Ли Лан, драгоценная моя, – произнес он. Его рот исказился и превратился в странную щель. – Ты была в последнее время столь недружелюбной. Разве можно так обращаться со своим нареченным?

– Прочь! – завопила я, хотя слова давались с неимоверным усилием. – Я не твоя невеста! У меня с тобой нет никаких отношений.

– Я пришел, чтобы предупредить тебя, – продолжал он. – Немножко своенравия в супруге – это неплохо, но явная непокорность… что ж, Ли Лан, как твой жених, я действительно обязан исправить тебя. Не правда ли?

– Ты полил кровью нашу дверь?

Он хихикнул.

– Впечатляюще, да? Даже я удивился.

– Ты сам это проделал?

– Нет, нет, я не могу выдавать все секреты. Не вдаваясь в подробности, скажу: есть и другие в моем подчинении. Я человек определенного положения, что ты вскоре сможешь оценить.