– И в чём же я провинилась?

Он злобно хмыкнул.

– Ты? Всего лишь упрямо и с яростью отвергала предложение номинально стать моей невестой. Всего лишь тряслась от ужаса, стоило мне сказать хоть слово. Вот я и решил показать тебе настоящий ужас, позволить узреть разницу между реальным мной и Призраком Оперы.

– У тебя получилось.

– Изабель, – он сощурился, одним взглядом заставив её вздрогнуть. – Знаешь, почему я этого не сделал? Почему объясняюсь с тобой, а не гоню из театра? Потому что ты решила довериться мне. Потому что ты собиралась открыться мне. Боги, Изабель… мне. Чудовищу.

Девушка подняла на него взгляд. Призрак любил играть роли, любил притворяться и излишне драматизировать, но сейчас он казался таким растерянным, таким уязвимым, что её сердце сжалось. Неужели для него такая мелочь имела ценность?

– А если бы я этого не сказала? – нахмурилась она. – Что было бы тогда?

– Банальная вульгарность, – ответил мужчина. Его голос всё ещё едва уловимо дрожал, но в целом Призрак взял себя в руки. – Ты проснулась бы не в моей тёплой постели, а в морге.

– …боже.

– Ненастоящем, само собой. Вокруг были бы восковые фигуры, бледный свет, жуткие тени. В какой-то момент завизжала бы циркулярная пила, и я за занавеской вскрыл бы одно из липовых тел.

– Ты ужасен, – нахмурилась она. – От такой сцены любой бы умер от страха.

– Думаешь, я бы не спас тебя? – хмыкнул он. – Я бы ворвался в сцену, как романтический герой. Ах да, проснувшись, ты не смогла бы какое-то время двигаться и звать на помощь.

– Господи…

– Но ты бы перестала меня бояться, – хмыкнув, он прислонился к фортепиано. – От страха легко избавиться, если погрузить человека в невообразимый ужас.

Она отвела взгляд в сторону. Как странно влиял на неё этот мужчина. Всякий раз, когда она на него злилась, он парой слов усмирял её буйный нрав, успокаивал. Так было и сейчас. Изабель пришла с твёрдым намерением убить его, однако теперь ей даже было его жаль.

Он не верил, что ему кто-либо мог открыть душу. Он считал себя чудовищем.

А ещё Изабель видела его ужасные шрамы.

Что же с ним случилось?

– Призрак, – вздохнула она. От этого прозвища ей было гадко, она хотела, наконец-то, узнать имя своего мучителя. – Я с детства ненавидела прекрасных принцев.

Он напрягся, невольно коснувшись пальцами своей маски.

– Мы уже создали Невесту Призрака, я уже решила, что буду с тобой откровенна, – она устало опустилась в кресло. – Как видишь, меня не требовалось пугать до потери пульса.

– Ты выпила шампанское прежде, чем я успел тебя остановить.

Девушка ненадолго замолчала.

– Пожалуйста, – вздохнула она. – Предупреди меня перед очередной выходкой. Я хотя бы составлю завещание.

Призрак Оперы едва заметно улыбнулся уголком губ.

– Изабель, благоразумная девушка не стала бы думать о моих будущих выходках. Она бы тут же сбежала из театра.

– Боги видят, я думаю об этом!

– Но..?

Она нахмурилась, размышляя над ответом. С Призраком нужно тщательно подбирать слова, иначе снова придётся испытывать на собственной шкуре последствия его обидчивости.

Он жестокий, злопамятный, изобретательный. Взрывоопасное сочетание.

– Но, во-первых, мне нужна эта работа, – ответила она. – А, во-вторых… ты ведь тоже решил открыться мне… своей невесте. Разве я могу предать такое доверие?

Призрак изменился в лице, напрягся, убрав руки за спину. Изабель внутренне ликовала. Наконец-то! Наконец-то ей удалось застать этого надменного ублюдка врасплох, задеть его, ранить!

Но что именно вызвало такой эффект? Изабель перевела взгляд на свои руки, с задумчивым видом стёрла с них оставшиеся чернила, лихорадочно соображая.