Как пояснил отец, гости прибыли из-за границы и намеревались пробыть в городе несколько дней. Отец кивнул мужчинам, которые вновь присели на свои места, принимая принесенные официантом бокалы с блестящего подноса.

Теперь Николя повел дочь в направлении окна. Там в одинокой задумчивости стоял еще один гость. Бринн вмиг пожелала исчезнуть. Жаль, но не сработало. Отец не отпускал ее плечи, пока они не поравнялись с незнакомцем, и теперь настойчиво развернул дочь лицом к гостю, представляя их друг другу.

– Бринн, – довольно произнес хозяин дома, – это Эйден Даррелл.

– Добрый вечер, Бринн. – Молодой человек повернулся, и она отступила на шаг, изображая безмятежность.

– Здравствуйте. – Девушка заставила себя дежурно улыбнуться.

На вид претенденту было чуть больше двадцати. Безупречный костюм, безупречный парфюм, безупречные манеры. Держался Даррелл сдержанно, но твердо и несколько холодно. Что тоже безупречно сочеталось с аристократичными чертами лица. Красив… Пожалуй, стоило признать, что самый красивый из всех тех, кого приводил отец ранее. Но это не имело ровно никакого значения.

– Я вас оставлю. – Отец довольно фамильярно похлопал Эйдена по плечу.

Бринн, словно дикий зверек, почуяла опасность. А смотрины ли это были? Или кое-кто уже принял решение? К тому же ощущение конкурирующей силы стало только ярче. Возможно, кто-то из гостей пребывал под чарами какой-нибудь падкой на богатеев левелии. О них часто твердила Лорейн, при этом возмущенно морщась. Девы-левелии были сущностями достаточно опасными. Ими обычно маленьких детей пугали, чтобы не шалили. Вот и Бринн с детства их боялась.

В записях самых старых ведьм они считались демоническими сущностями, правда, эту принадлежность так и не удалось доказать. Возможно, девы происходили от кровного союза каких-то демонических существ и себе подобных сущностей нашего мира. Связаны они были со стихией земли и являлись наивным мужчинам в образе прекрасных девушек.

Согласно записям левелия выходит замуж за человека, поставив ему предварительно ряд условий: например, не смотреть, как она расчесывает волосы, не гладить по спине и прочая чушь. Нарушив условия, бедняга-муж обнаруживает змеиную чешую на ее спине; видит, как, расчесывая волосы, демоница снимает голову. Если не убить левелию, она съест своего мужа… Бринн поежилась от собственных мыслей.

– Рад нашей встрече, – меж тем произнес Эйден, скользя по ее фигуре взглядом серых глаз.

– Вы не представляете, как я рада… – глухо отозвалась Бринн.

Мысленно она представила, как Даррелл превращается в большую муху и улетает на фоне закатного солнца. И у мухи еще обязательно должно быть блестящее зеленое ядовитое брюшко…

– Вижу, что едва сдерживаете взаимный восторг, – неожиданно заметил Эйден.

Бринн замерла от неловкости, будто он и правда мог догадаться о ее мыслях, и принялась усиленно разглядывать шторы за спиной гостя. Узор был дивный… Даррелл, в свою очередь, изучал ее. От этого взгляда у ведьмы мурашки побежали по коже. Молодой человек едва скрывал негодование. Обиделся на ее тон? Всему виной отец с его смотринами. Почему постоянно ставит ее в такое положение? Порой уже просто нет сил сдерживаться… Ну как же избавиться от этого претендента? Вот бы исчезнуть! Бринн заставила себя улыбаться. Уголок губ Эйдена в ответ нервно дернулся. От взгляда светлых глаз гостя веяло зимой, и ведьма снова поежилась. Нужно поддерживать разговор. Молчание затягивалось и становилось все более неловким.

– У вашего отца дела с Николя? – невинно поинтересовалась девушка, пытаясь разрядить обстановку.