Но с тех пор прошло много времени. Детские желания и мечты о любящей семье так и остались мечтами. Только теперь я отодвинула их на второй план и больше не надеялась ничего изменить.

Наверное, поэтому как только пришло письмо от правителя Средних земель, что просит рассмотреть возможность отправить к нему во дворец девушку брачного возраста для бракосочетания с его сыном, в многочисленной королевской семье сразу же выбор пал на меня.

Я почти ничего не знала о людях, собираясь в долгий путь. В эльфийской стране о них было слишком мало книг, но в большинстве из них говорилось, что люди по своей духовной организации грубы и прямолинейны, не умеют тонко чувствовать, и никогда не сравнятся с высокоморальными эльфами. Вот только эту эльфийскую мораль и духовность я прочувствовала на себе, потому не сильно расстраивалась, что в людском мире это не считается чем-то сильно важным.

Я никогда не видела своего будущего супруга, и, кажется, никто не собирался даже спрашивать моё мнение. Но противиться не стала, принимая свою судьбу почти покорно. Так сильно хотелось вырваться отсюда, где всё вокруг напоминало только о том, что я отличаюсь от остальных эльфов. Ну и ещё у меня была другая, куда более веская причина…

Моей причиной, чтобы уехать как можно дальше из эльфийской страны, стал сын одного из советников короля. Виэль.

Он был старшим другом моих братьев, с самого моего детства много времени проводил в нашем доме. И с тех же пор невзлюбил меня за что-то. Постоянно задирал, обзывал, ставил подножки. И если в детстве взрослые называли это милым словом «шалости», не обращая внимания на выдернутые из моей головы пряди волос, разбитые колени и синяки от его щипков, то когда я подросла, стало только хуже.

Превратившись в невыносимого подростка, а затем и молодого парня Виэль не давал повзрослевшей мне проходу. Постоянно искал изъяны в моей внешности и проходился по ним при всех, поддерживаемый молчанием моих братьев и родителей. Затем стал тайком распускать руки, пытаясь выяснить, чем отличаются эльфийские девушки от почти человеческих на ощупь. А после его приставания стали переходить все мыслимые границы.

Для меня, воспитанной в строгих эльфийских традициях, даже мимолётное касание было неприемлемым и возмутительным, а он позволял себе слишком много, карауля, когда я останусь одна, чтобы в очередной раз неприятно потрогать. При этом подгадывал так, чтобы в коридорах помимо нас никого не было, а значит никто не мог прийти мне на помощь или остановить его. Моих сил для этого было недостаточно, а позвать на помощь я не могла – гордость не позволяла, это слишком уж стыдно.

О таком я даже матери стеснялась признаться, стараясь сбегать как можно скорее, а лучше сразу прятаться, если он приезжал к нам домой. Но, как оказалось, всё это были ещё цветочки.

После того, как чуть больше года назад Виэля отправили в закрытый пансионат для взрослых детей эльфийской элиты, он совсем потерял разум. Оттуда он писал мне странные, пропитанные похотью и даже одержимостью, письма. Стал говорить о том, что как только вернётся, сразу же потребует моей руки и ему никто не откажет. А уж после того, как я стану его женой, он будет волен делать со мной что пожелает…

Окончания этих писем я никогда не дочитывала, потому что там почти наверняка были одни ужасные подробности его больных фантазий. Даже в самом страшном сне я не могла представить, что могу стать его женой и выдержать такое. Проще тогда убежать без тёплой одежды и еды в дикий лес, сдаваясь на милость тамошним хищникам, чем попасться в его руки.