Что угодно, лишь бы не видеть его.

Несмелая надежда выцветает раньше, чем я успеваю успокоиться. Маховик не остановить. Роберт может отсутствовать сколько угодно, мир все равно продолжит существовать по его правилам. Я убеждаюсь в этом, когда замечаю, что мой сотовый исчез. Кто-то забрал его, пока я спала. Следом я вижу стилиста, который копается в гардеробной. Он привез новые чехлы с одеждой и методично находит им место на вешалках, чтобы оттенок следовал за правильным оттенком.

Я тихонько проскальзываю мимо. Иду на кухню, надеясь посидеть в одиночестве за барной стойкой. Она так расположена, что можно забиться в угол и скрыться за большим двухдверным холодильником. Я ставлю на столешницу чашку с кофе и уже забираюсь на барный стул, как хлопает входная дверь.

— Доброе утро, — я слышу любезный голос домработницы. — Да, меня предупредили… 

— Проводите? — хрипловатый баритон определенно принадлежит мужчине.

— Конечно, — щелкают замки, а следом доносятся шаги. — Есения уже проснулась, она на кухне.

Я горько усмехаюсь.

Естественно в квартире всё под контролем. Здесь невозможно сделать хоть что-то незаметно. Даже домработница подмечает каждое движение. А что говорить об охране? Под потолком то тут, то там могут висеть камеры видеонаблюдения, которые не увидишь без знаний профессионала. Наверное, поэтому и сотовый забрали. Охранники узнали о вчерашних сообщениях Паши и решили пресечь нежелательные контакты с внешним миром. 

— Есения, здравствуйте, — тот же баритон обращается ко мне через несколько мгновений.

Я оборачиваюсь и вижу перед собой мужчину среднего роста. Ему около тридцати пяти, хотя он отчаянно молодится. Мелирование, сережка в ухе, татуировки на руках, которые не имеют ничего общего с брутальными рисунками. Они скорей напоминают детские переводилки. Только одежда на нем строгая. Впрочем, униформа не может быть другой, а на нем как раз светло-серый комплект медбрата. Комплект смотрится стильно, подсказывая что выдавался в крутой частной клинике, а не в государственном учреждении. 

— Меня зовут Константин, — представляется он. — Я врач-косметолог.

Я замечаю, как вслед за ним в комнату входит девушка с чемоданчиком. Сам же Константин поворачивает к раковине, чтобы помыть руки.

— А это Ксюша, она моя помощница и волшебница. Она совмещает, — он улыбается, выдавая заготовленную шутку. — А вы Есения, так же? Мне сказали, вас не устраивает форма ваших губ. А также интересует коррекция скул с помощью филлеров...

— Меня всё устраивает! — выпаливаю и порывисто поднимаюсь на ноги. — И ничего не интересует!

Константин не ожидал подобного поворота. Он замирает, справляясь с замешательством, и плавным жестом выключает кран. Стряхивает руки и переводит многозначительным взгляд на домработницу.

— Я сейчас, — отзывается та и вылетает из комнаты.

— Значит возникло недопонимание, — Константин проходит к барной стойке, попутно делая знак Ксюше, чтобы она продолжала раскладывать инструменты. — Что-то стряслось, Есения? Может, начитались страстей в интернете? 

Он включает ласковый голос, словно я несмышленый ребенок, который вздумал капризничать. Я рефлекторно делают шаг назад, пятясь от врача, но упираюсь в стойку. 

— Что вас пугает? 

— Обязательно должна быть причина? Моего “нет” недостаточно?

Я смотрю ему в глаза, показывая, что это не истерика. Не капризы или желание устроить ему веселый денек. Я действительно не хочу ничего делать с собой. 

Пока он раздумывает, что предпринять, мне удается выскользнуть. Я оказываюсь в центре комнаты, но вскоре слышу тяжелые шаги. Домработница приводит охранника, который выглядит как цербер. Я смотрю на его огромные руки и не могу отделаться от мысли, что он может покалечить одним рывком. И он смотрит точно на меня. Так пристально и жутко, что я веду плечами.