– Мне тысяча сто тридцать три года, и уже восемь сотен лет, из прожитого мною времени, я ищу ту, что поможет разрушить оковы заклятия, ставшего причиной моего одиночества, – хозяин замка принялся мерить комнату шагами, стараясь не глядеть на гостью.

Та же в изумлении распахнула глаза, приоткрыла рот, чтобы спросить что-то, но потом снова закрыла его, так и не решившись что-либо произнести. А Князь тем временем продолжал:

– Когда-то, будучи молодым и не познавшим жизни в полной её красоте, я, с присущим юности пылом, стремился овладеть многими знаниями и ремёслами. Мне всё казалось интересным, притягивающим внимание, удивительным. Но имея властного богатого отца-тирана знатного рода, который не давал ступить и шагу без его дозволения, трудно было воплотить в жизнь мечтания. И тогда, лишь мне исполнился двадцать и один год, я пустился на авантюру. Переодевшись простым крестьянином, я бежал из отчего дома к ближайшему поселению, и там, на все сбережения, которые мне удалось умыкнуть у родителя, купил у местного пастуха отару овец, чтобы уйти с ними на далёкие пастбища, и в другие города, которые могли дать мне те знания, о которых так грезил.

Целый год бродил я по свету, продавая овец и их шерсть, когда требовались деньги на пропитание и одежду, и за этот год многое узнал, многому научился. Но однажды, моя отара набрела на город под названием Далий, потаённый город, в котором главным ремеслом были магия и колдовство. Не знаю почему, но как только я подошёл к огромным воротам города, они распахнулись передо мной, словно приглашая войти. Не став медлить, я прошёл сквозь арочный свод, ведя за собой небольшое овечье стадо. Но стоило бяшкам оказаться внутри стен града, как все они, до единой, рухнули замертво у моих ног. И в тот же момент я увидел, как мне на встречу идёт прекрасная женщина, одетая в белые одежды.

– Это плата за твоё пребывание в великом Далие, путник, – сказала незнакомка, указывая на мёртвых овец.

– Не слишком ли большая цена, тридцать овец за жалкий момент сомнительного гостеприимства? – последовало слабое возражение.

Женщина лишь рассмеялась в ответ, но затем лицо её стало серьёзным.

– Чего же ты хочешь, странник? – спросила она.

– Обучится ремеслу, которое есть в вашем городе.

– Ремеслу? – удивилась женщина. – А знаешь ли ты, какое именно ремесло процветает в Далие.

Я ответил честно, что не знаю, на что незнакомка снова рассмеялась.

– Ну, хорошо, – сказала она, – ты получишь то, что желаешь.

Как же глупа и беспечна молодость. Мне действительно позволили остаться в Далие, где за десяток лет я выучился очень многим премудростям алхимии, магии, колдовства и ворожбы. Но как же велико было моё разочарование, когда, наконец, понял, что меня готовили в рабы, служители главной жрицы города, той самой женщины, встретившей меня у ворот.

Поначалу не осознавал того, что меня используют, направляют делать самую грязную работу. Я разрушал города, уничтожал селения, возрождая их снова, но уже с новой верой и храмами для поклонения жрице Далия.

Полностью поддавшись чарам колдуньи, магическому азарту, и в конце концов утратив себя, я был совершенно безразличен к тому, что происходило вокруг. Но шли годы, и мой разум с течением времени прояснялся, пробуждая стыд за содеянное, жалось к павшим от моих рук, боль от разрушений, учинённых мною. И мне захотелось уйти из Далия, покинуть жрицу, предотвратить всё то ужасное, что ещё могло свершиться. Но я не учёл одну важную деталь. Мои желания не имели никакого значения для колдуньи. Она считала меня своей собственностью, рабом, который не мог ослушаться приказа. И как только я попытался покинуть её, она наложила на меня могущественное заклятие, необходимое для того, чтобы удержать меня подле неё.