Здешняя прислуга разительно отличалась от нашей. Она была… зашуганная донельзя: взгляд опасалась поднять, разговаривала шепотом, ходила на цыпочках. Так боялась хозяина?..

— А это ваша спальня до момента свадьбы, — объявил, наконец, дворецкий, открыв передо мной очередную дверь.

Комната ничем не отличалась от предыдущих. Дорого обставленная, но такая несимпатичная, что выть хочется. Даже глазу не за что зацепиться. Огромная кровать на львиных ножках, большущее трюмо, в которое одновременно может смотреться человек пять. Отдельная комната под гардероб. Ванна имелась, в ней можно было при желании утопиться.

Определенно, лорд Фаркоунт страдал гигантоманией.

Уточнение про свадьбу мне тоже не понравилось. Впрочем, ожидаемо: супруги должны делить общее ложе. Что ж, надеюсь, к тому моменту я буду где-то далеко, начну новую жизнь, а бедняжке-Фаркоунту придется искать себе новую невесту.

— Ваш слуга будет жить в комнатах с остальной прислугой. Поверьте, там достойные условия, — добавил дворецкий, заметив моё сомнение. — Лорд Фаркоунт нас не обижает.

Ну-ну, по вам видно, как вас не обижают.

Я бы хотела оставить Алексиса с собой и на ночь, но понимала, что это может показаться чем-то странным и даже неприличным. Мужчина, спящий в одной комнате с хозяйкой? В прошлый раз мне это простили, потому как после помолвки все были пьяны и попросту забыли о Коэрли. Но больше так поступать нельзя. Иначе подставлю нас обоих.

В дороге сюда нам приходилось довольствоваться постоялыми дворами, и Алексис спал где придется: в конюшнях или прямо в повозке. Но я украдкой приносила ему еду, подлечивала раны и следила, чтобы условия были подобающими. Он не жаловался. Он вообще общительностью так и не отличался.

— Хорошо. Если он срочно мне понадобится, где я смогу его найти?

— Пойдемте, я покажу вам, — сказал дворецкий и бесшумно шмыгнул из комнаты.

Не сказать, что слуги жили в каких-то прям-таки шикарных условиях, но всё выглядело относительно недурно. Несколько комнатенок, хоть и маленьких, но теплых, примыкающих непосредственно к кухне. Женщины — отдельно; мужчины — отдельно. Есть даже собственное подобие ванной комнаты, пусть и одной на всех слуг.

Я бросила беглый взгляд на Алексиса. Внешне его, сына герцога, совершенно не смущало то, где ему предстояло обитать. Что ж, по крайней мере, здесь есть лежанка с одеялом, а на завтрак дадут тарелку похлебки.

Скоро мы отсюда сбежим — разумеется, я собиралась взять Алексиса с собой, — потому пусть потерпит. Надо намекнуть ему, что ждать осталось недолго. Вдвоем нам будет гораздо проще.

Конечно, не о такой судьбе он мечтал, когда договаривался со мной о перемирии — но я свои обещания тоже держу. Я его тут не оставлю. Ни за что.

После мой жених (явно страдающий от ежедневного похмелья, потому как постоянно прикладывался к бутыльку с обезболивающим зельем) показывал свои владения. Бесконечные сельскохозяйственные угодья, сады и леса. Гарри Фаркоунт безмерно любил и себя самого, и всё, чего он добился на военной службе у короля.

— Моим землям нужна твердая женская рука, но не всякая потянет такие масштабы, — хвастался он.

«Угу, то-то прошлые жены отправились на тот свет почти сразу же после свадьбы. Видимо, были слабоваты», — мрачно думала я, цепляясь взглядом за дороги, холмы и озера.

Надо запомнить, где лучше спрятаться, где меньше шансов, что нас отыщут и вернут лорду. Карты местности тоже не помешает изучить, как и расстояние до ближайших городов.

Закончив с осмотром, жених оставил меня у въезда в имение.

— Можешь посмотреть на конюшни или сады, — сказал он так, будто женщин ничего не должно волновать, кроме лошадей или фруктов. — Встретимся за ужином, любовь моя.