– Да? – натянуто спросил я, решив ответить.

– О, привет, – проорала она, пытаясь перекричать музыку – в ночном клубе похоже.

– Тебя плохо слышно, – ответил я, садясь в машину, чтобы хоть немного лучше слышать ее.

В трубке послышалась возня, музыка стихла. Какой-то стук, женский смех, а затем Лола снова заговорила заплетающимся языком:

– У меня нет друзей. Нет от слова «совсем». Вот знаешь бывает в жизни так, что паршиво на душе, а тебе и позвонить некому, – она говорила настолько невнятно, что я с силой прижал трубку к уху, пытаясь распознать хоть слово, – Не с кем даже выпить.

– Судя по твоему голосу – ты пьяна, – мягко сказал я, не сдержав улыбки.

– Я – в говнище, – выплюнула она, а затем фыркнула, – И даже не знаю тех, кто мне постоянно наливает, прикинь?

А вот тут я невольно напрягся. Шестеренки в мозгу заворочались в бешеной скоростью, свободная рука с силой сжала отделанный кожей руль.

– Ло, ты где?

– О, ты назвал меня Ло – это так мило, – промычала она, – Меня на самом деле зову Лаура, но меня бесит это имя. Ла-ууу-ра. Звучит дебильно, согласись.

– Лола, где ты? – я уже завел машину и тронулся, миновав толпы людей и машины, стоящие на обочине, – Я за тобой приеду, только не делай глупостей.

– Какие глупости? – рассмеялась она хриплым голосом, – Я тебя умоляю. Мы только выпили пять… – она запнулась – видимо математические подсчеты в подпитом состоянии для нее составляли сложности, – Нет, шесть коктейлей. Мы просто болтаем. Правда, хоть ты тресни, я не помню имен этих парней. Вроде их двое. Или трое.

Я с силой сжал трубку и выдохнул, прижав ее к губам, отчаянно сдерживая крик бешенства.

Дура! Малолетняя дура, тупица непроходимая, идиотка!

– Слушай меня сюда, – прорычал я, – Ты в туалете, я правильно понял?

– Да-а, – протянула она.

– Сиди там и никуда не выходи. Я сейчас приеду, только скажи, где ты, мать твою, находишься – втопил педаль газа в пол, от чего моя старушка задергалась на дороге и недовольно зарычала.

– Моя сумочка осталась за столиком… – пробормотала Лола.

– Сиди, б@#%ь, на унитазе и не смей двигаться ни на сантиметр в сторону. Где ты?

– В Hollywood, – промямлила она, – Ой, я ошиблась – сумочка со мной. А почему ты на меня кричишь?

– Сиди на месте. Я буду через двадцать минут. Никуда и ни с кем не уходи. Хорошо?

– Хо-хорошо, – Лола икнула и вздохнула, – Мне что-то так хреново. Вертолеты.

– Ло, продержись до моего приезда. Я не могу говорить с тобой по телефону, пока я за рулем. Просто поверь и дождись меня, ладно?

– Угу, – промычала и снова икнула.

– Ло, я отключаюсь. Скоро буду.

Положив трубку, я несколько раз выругался – очень грязно и очень матерно. Перестроился на дороге, чтобы побыстрее добраться до центра, и пролетел более-менее свободные участки дороги с явным превышением. Километров на двадцать-тридцать. Повезло, что не наткнулся на полицию.

У клуба толпилась молодёжь – подвыпившая и громко гудящая. Игнорируя злобные оклики, я протиснулся к входу, оплатил билет и влетел внутрь, вспоминая, где тут туалеты. Вроде справа. Нет, справа гардероб, значит слева.

На звонок Лола не ответила. Я застыл с нехорошим предчувствием перед дверью со значком W и помялся с ноги на ногу.

– Да пошло все, – пробормотал себе под нос, опустил ручку и вошел внутрь.

Кто-то завизжал, кто-то радостно прокудахтал: «Ооо!». Я же прошел мимо всех кабинок и подергал ручки закрытых. Из трёх донеслось злобное и невнятное: «Заято», а из одной какое-то тихое мяуканье.

– Лола? Лола, ты там?

Замок щелкнул, я дёрнул дверь на себя и не сдержал улыбку – девушка сидела, скрестив ноги. Но при этом завалившись набок и опираясь на стенку.