Перехватил за руку, возвращая девушку на дорожку тротуара. Забираю пакет, потом смотрю на ее забинтованные стопы до щиколотки, просторные тапки. Нет. Так дело не пойдет! И куда она идти собралась? Точнее, как она могла в таком состояние куда-то идти?

Пакет был поставлен на лавку у подъезда, а девушка быстро оказались на моих руках.

– Эй! – возмущается. – Поставьте меня!

– Вот еще, не для этого так долго искал!

Беру пакет и иду… хочу сказать, не так-то и легко. Девушка пытается вырваться, ручки пакета врезаются в ладонь.

– Сиди смирно! Уроню! – пришлось голос повысить, но Эля притихла.

– Где живешь? – не обращаю внимания на пыхтящего ежика.

– Дальше, вон в той пятиэтажке…

И даже не смотрит на меня, только насупилась, брови нахмурила. Осталось руки на груди сложить и ногой топнуть. Только руки заняты – держится за меня, а ноги пока еще не в том состоянии, чтобы топать.

Подхожу к дому, уточняю подъезд и не удивляюсь, что нам придется пройти фейсконтроль у местных бабок. Мне лично на них плевать, а вот Эля скуксилась, сжалась. Видимо, не любят ее или недолюбливают.

– Можно я сама? – спрашивает с надеждой, да еще в глаза так заглядывает.

– Нет, – говорю, улыбаясь, и уверенно прохожу мимо ярких платков, которые как по щелчку повернулись в мою сторону. Спину прожигает до мяса, но я слишком упертый, чтобы пойти на поводу у девушки, а еще мне необходимо знать, где Эля живет.

– Этаж?…

Со вздохом и недовольством моя Золушка сообщает.

– Третий, квартира сорок пять…

У двери пришлось девушку поставить на пол, при этом поморщился, так, словно сам испытываю боль. Но, ничего, сейчас мы к хорошему врачу съездим, и там мне дадут точную картину об ее самочувствии.

Эля на меня косится, думает, как бы избавиться от такого неожиданного и незваного гостя. Да только пакет все еще у меня, а в нем продукты…

– Приглашай в гости, – радую ее, и тихонько радуюсь сам. Ну и пусть, что напросился, вижу, с ней только напором можно.

Эля лишь закатывает глаза.

– Я вас не знаю, – улыбается тому, что нашла способ от меня отделаться. Ага, сейчас, бегу уже.

– Вот и познакомится, – улыбаюсь в ответ и показываю глазами на дверь.

– Мне не разрешают приводить домой малознакомых мужчин.

– У меня дома твои туфельки стоят, я уже не малознакомый.

Она открывает и закрывает рот, обреченно трясет головой и с самой кислой миной выдает:

– Проходите…

– И мы переходим на «ты», – говорю, заходя в небольшой коридор. – Андрей! – представляюсь, закрывая за собой дверь.

Эля хлопает глазами и одной рукой в кармане на телефоне явно пытается набрать чей-то номер. Это что ж, она меня за кого приняла?

И вдруг в голове, словно включатель врубили. Вот я дура-а-ак! Ну, конечно! Что она еще могла подумать? Ненормальный чудак чуть ли не сбил несколько дней назад ее на машине, потом заявился нежданно и негаданно посреди вечера в темном дворе, напросился наглым образом в гости и сказал, что все это время ее искал. Попахивает психушкой.

– Подожди, – второй раз за день перехватываю ее руку и веду за собой в небольшой зал.

Здесь все как в старые добрые советские времена. Та же стенка, в которой наши родители привыкли хранить хрусталь и его жалкое подобие, множество фотографий, ковер, даже торшер имеется у небольшого кресла в углу.

– Садись, – показываю на диван, словно не я в гостях, а Эля. – Ты все неправильно поняла.

– Да? – удивляется, вот только издевательская улыбка говорит о других эмоциях. – А как мне еще понять? Ты за мной следишь? Преследуешь?

– Не слежу, просто искал, чтобы вернуть туфли и пригласить в кафе. Но так как у тебя болят ноги, кафе отменяется, а туфли возвращать передумал.