— Что?

— Пошли, — упрямо повторил скорее для самого себя, потому что опустил взгляд и засмотрелся на загорелую грудь, аппетитно выглядывающую из не особо-то и откровенного выреза. Так и хотелось оттянуть ворот ее платья.

— Ну уж нет! А что, если беременна? Господи, Огнев, да ты слышишь, что говоришь?

— Слышу. Ты же сама понимаешь, что тебе будет только хуже при этом “если вдруг”.  — Сжал челюсти, стараясь не думать, что это «вдруг» и правда имеет место быть, и шагнул к ней, уничтожая и так ничтожное расстояние, между нами. — Не отнимай мое и свое время. Ты сдашь анализы, и, как только я буду уверен, что ты не беременна, мы исполним волю отца. Ты родишь мне ребенка, заберешь завещанные деньги и можешь быть свободна. Навсегда.

Рита прикрыла глаза, лишая меня своих райских океанов, и я разозлился еще сильнее. Впечатал девушку в себя, давая ей почувствовать, что уже на взводе. Уже безумно хочу ее сладкое, манящее тело.

— Отпусти меня, — повторила она сквозь зубы, чем окончательно взбесила меня.

Я резко развернул ее и прижал к кафельной стене, уперся стояком ей в поясницу и с наслаждением провел ладонью по ноге, от колена к бедру, задирая ее прямую деловую юбку. 

— А пахнешь так же, — втянул в себя кокосовый запах ее кожи у шеи.

— Вот только не нужно делать вид, что помнишь, какими духами я пользовалась.

— Так я не про духи, а про твой любимый гель для душа, — зачем-то уточнил, чувствуя себя идиотом.

Почувствовал пальцами кружевную полоску чулок, и последняя кровь, остававшаяся в голове, утекла к паху. Прикусил Риту за плечо, продолжая гладить пальцами шелковую кожу ее бедер.

— Отпусти, — шепнула она.

Какое отпустить? Когда так перекрыло. Вжался в нее еще сильнее, а пальцами провел вверх по внутренней стороне бедра — и чуть не застонал, нащупав кружево трусиков. В этот момент пришло глупое и такое ненужное осознание того, что я скучал. Почему до меня дошло это именно сейчас? И почему я вообще по ней скучал? 

Что за черт. 

И ведь не трахнешь же ее сейчас, чтобы она не надумала себе того, чего нет и не будет. Между нами точно никогда уже не будет, да и быть не могло. 

И подумаешь, что ее ангельские голубые глаза и запах кокоса сводили меня с ума, заставляя яйца сжиматься так, что я имя родной мамы иной раз забывал, да и не только мамы.

Вспомнил, как один раз облажался, и невольно поморщился. Тряхнул головой, но наваждение в виде голой Риты с оттопыренной округлой попкой в моей кровати не спешило рассеиваться. 

— Что тебе от меня нужно, Огнев? — пропыхтела девушка, словно… задыхалась? Хм… я промолчал, отодвинул полоску трусиков.

— Да ты уже течешь вся. — Меня тряхнуло с такой силой, что в глазах звездочки заплясали. — Что, натренировала себя быть готовой для секса при первом удобном случае?

— Идиот, — шикнула она и начала брыкаться, возбуждая меня этим еще сильнее. Я размазывал ее сок по складочкам, а она билась о мой пах своей попкой. Глупая. 

— Успокойся, — шепнул ей на ухо и облизал его. — Не заставляй меня поменять планы и все же трахнуть тебя в общественном туалете.

— Огнев, я разведусь с тобой. Обещаю, — зашипела она, часто глотая воздух, — лишь бы все активы твоего отца достались Марине.

Все желание пропало, словно по щелчку пальцев. Вытащил руку из-под ее подола, одернул на ней юбку, огладил округлые бедра. 

Девушка все это время часто дышала. Хорошо. 

Развернул ее и прижал спиной к стене.

— Даже не думай, — обвел пальцами ее точеные скулы, — что у тебя может получиться что-то подобное. — Провел подушечкой большого пальца по пухлым розовым губам. — Знаешь же, что для меня страшнее, чем потерять компанию? Правильно… худшее, что для меня может быть, — это благополучие этой суки.