– Возьми себе другую, – ответила на невысказанный вопрос. – Мне жарко, и я хочу пить. Кстати, выглядишь куда лучше. Только подумать, Ярослава Смолова сделала маленькая киса.

– Расскажешь кому – придушу, – пригрозил он.

– И останешься без невесты.

Смолов, взяв ещё одну бутылку воды, открыл. Он пил большими жадными глотками, а я не могла отвести от него взгляд. Всё, что на нём было надето – боксёры, отлично подчёркивающие идеальный зад и откровенно демонстрирующие, что спереди тоже всё в порядке.

– Нравится? – спросил он ехидно.

– Ничего мне не нравится.

– А что тогда рассматриваешь?

Я вспыхнула.

– Не рассматриваю я тебя. Надо больно! У тебя самомнение слишком высокое.

– Что есть, то есть.

Я цокнула языком. Наглый, красивый и богатый: адское сочетание.

– Сколько тебе лет? – спросил он неожиданно.

– Зачем тебе?

– Не находишь странным, что я не знаю, сколько лет моей невесте?

Да, пожалуй, странно. Я тоже попила воды.

– Двадцать три. А тебе?

– Двадцать семь.

Я так и думала, что ему около того. Мы одновременно замолчали. Сон и так не шёл, а теперь совсем испарился. Я украдкой продолжала разглядывать Ярослава. На плече у него была татуировка – кольцо с орнаментом, на шее – цепочка с самым обычным крестиком, волосы падали на виски и лоб.

– И давно у тебя аллергия на кошек?

– Давно, – сказал он резче, чем говорил до этого.

Мне показалось, что разговоры на эту тему задевают его. Я присмотрелась и спросила нарочито небрежно:

– Что ты злишься? Ты же не любишь животных.

Он сжал зубы. Ничего не ответил и отвернулся.

Не стоило дёргать тигра за усы, и всё-таки было интересно. Ярослав опять поднёс бутылку к губам. Свет луны попадал на его бронзовую кожу, лунная дорожка сверкала на воде. Балкон на ночь остался открытым, и закрывать его никто из нас не спешил.

– Почему ты сюда приехал? – спросила я, встав рядом. – Мог бы спрятаться от отца где-нибудь в другом месте. На каких-нибудь там Мальдивах, например.

– С чего ты взяла, что я прячусь? – Он бросил на меня взгляд.

– А как это ещё называется?

– Это называется – передышка. У тебя разве не бывало так, что надо выдохнуть, когда на тебя напирают? Если нет, тебе повезло.

Теперь промолчала я. Ага, повезло, как же! Сперва папа решил, что я обязана после института работать его в компании, а когда я не согласилась – решил выдать меня замуж ради блага всё той же компании. Повезло так, что охренеть – не встать.

– Мне нравится это место, – сказал Ярослав после паузы. – Есть тут что-то такое… Вон, смотри. – Он показал на кораблик в лунном свете. – Ты бывала на море в шторм? Когда небо молнии разрезают, а волны такие, что дух захватывает. Открываешь окно, в рожу ветрище, брызги летят во все стороны.

– По-моему, звучит как-то не очень.

Он посмотрел насмешливо.

– Это кайф, Аня. Самый настоящий кайф. Но тебе-то куда… Ты прокатишься на американских горках и развизжишься от страха. Что ты там в своём колхозе видела?

– Уж поверь, что-то да видела, – бросила я с непонятно откуда появившейся обидой. – Спокойной ночи, Ярослав. И смотри… чтобы тебя волной не смыло. А то мало ли… У меня на тебя большие планы.

– Большие планы?

– Очень. Послушала тебя и решила накопить денег на отдых на море. Только без волн и брызг. Мне как-то больше нравятся песок и солнце.

Я пошла к себе, но он окликнул меня.

– Что ещё?

– Завтра у меня благодаря твоей тигре свободное утро. Возьму тебя с собой, так и быть.

– Куда ещё ты меня возьмёшь?

– Куда-нибудь. – Опять дурацкая ямочка и наглый взгляд. – А теперь спокойной ночи, дорогая. Пусть тебе приснится песок и огромные волны.

Аня

Меня разбудил крик чаек. Поднявшись, я зажмурилась от солнца. Боже, кто бы принёс мне кофе…