Не удовлетворившись достигнутым, Женя стал подпихивать меня в спину. Но так как я стояла как истукан, он схватил меня за плечи и бесцеремонно поволок в ванную, хотя я бы предпочла сначала попасть в соседнюю дверь. Может, Женя думает, что я с утра не справляю нужду? Ну да, для исчадья ада унитаз не более чем декоративный предмет интерьера! Он захлопнул за мной дверь ванной, но я через мгновение распахнула её, и моя догадка подтвердилась. Он стоял напротив двери у стены как часовой, видимо, думая, что я при первой же возможности сбегу обратно в постель.

– Да иди ты уже куда-нибудь! Нечего стоять под дверью, – ещё не хватало при нём тащиться в туалет и стараться сделать всё по возможности тише. Да уж, нахождение в квартире постороннего всё же приносит хозяину некоторые неудобства. Женя нехотя побрёл на кухню. Я только сейчас обратила внимание, что он уже не в моём халате, а в своей одежде.

Приведя себя в порядок, я вошла на кухню. Пахло и правда, изумительно. На столе на тарелке возвышалась стопка золотистых блинов, от вида которых у меня потекли слюнки. В небольшой пиалке белела сметана, а в кружках дымился чай. Я схватила всё ещё горячий блин, свернула его треугольником и отправила в рот. М-м-м… Божественно! Таких вкусных блинов я не ела никогда. Нежные, тающие во рту, с лёгкой сладинкой. Я закрыла глаза от удовольствия, мои губы непроизвольно растянулись в улыбку.

– Женя, они просто великолепны, – я потянулась за новым блином. Прежде чем откусить его, я обмакнула блин в сметану.

– Что тут такого? – пожал плечами Женя. – Блины как блины.

Попробовал бы Женя мои блины, он бы понял моё восхищение и даже, возможно, возомнил бы себя богом кулинарии.

– Вот скажи, разве у тебя не такие получаются? – видимо, по тому, что в моём доме были только бич-пакеты, он не сделал правильные выводы о моих кулинарных способностях, а, может, приготовленный вчера бульон, который, кстати, получился довольно вкусным, ввёл его в заблуждение.

– Нет, не такие, – не прекращая жевать, ответила я. – Я готовила блины всего раз в жизни. Мне тогда было лет пятнадцать. На вкус они напоминали горелую латексную перчатку, да ещё и с комками. Мама смогла съесть половину блина, только для того, чтобы не расстроить меня, и даже похвалила меня за старание. А папа, который, услышал, что пекут блины и шёл на кухню, потирая руки от предвкушения, увидев их, сказал, что обедал в рабочей столовке и всё ещё не успел проголодаться.

Я таскала с тарелки блин за блином, продолжая нахваливать их на все лады, а Женя, подставив ладонь под щёку, с улыбкой смотрел на меня и чем-то напоминал мне бабушку, радующуюся отменному аппетиту приехавших к ней в гости внуков. Когда остался последний блин, я подумала, что Женя так и не притронулся к ним, на пару секунд мне стало совестно, а потом я решила, что ему никто не мешал их есть.

– Будешь? – ради приличия  я кивнула головой в сторону тарелки, где сиротливо лежал последний блин. Женя пожал плечами. – Не будешь, ну и ладно, – и блин вскоре очутился там же, где его собратья.

Я откинулась на спинку стула, сытая и довольная, как мартовский кот после случки. А ведь из Жени получился бы идеальный муж. За такие блины я бы смогла его вытерпеть. И никаких проблем с требованием супружеского долга – он же гей. Я не ревнивая – легко не ревновать человека, которого не любишь – пусть ходит к своим дружкам. Мне секс не нужен, по крайней мере, с Женей, главное, чтоб были такие блины каждое утро. Я блаженно улыбнулась, поглаживая себя по заметно увеличившемуся животу. Нужно будет между прочим узнать у Жени, любит ли он заниматься уборкой, ну или хотя бы умеет ли он готовить что-то ещё.