Меня передёргивает при воспоминаниях о его липких взглядах, скандалах, которые он мне устраивал за маминой спиной, а потом мило улыбался перед ней и выставлял меня виноватой.

Мы не можем найти общий язык ни в чём. Я даже не знаю, как к нему обращаться. Ему всё не нравится. Александр Иванович –слишком официально. Дядь Саша –и кислое выражение на его сморщенном от недовольства лице. Саша, Саня, Саныч –язык не поворачивается. Да, и реакцию мамы не хочется проверять. Папа? Вообще, стрёмно. Он мне –точно не отец. Короче, никак я его не называю.

Во время обучения в универе мне удавалось отделаться короткими визитами. Но мне не удавалось избежать его лап, как будто нечаянно трогающих меня за грудь или за задницу, или пошлых намёков, которые не касались маминых ушей. А жаловаться ей было бесполезно –себе дороже.

Пару раз ему удавалось зажать меня со спины и опалить вонючим дыханием и шёпотом, пока шарился руками по телу:

— Мы не скажем нашей маме –это будет наш маленький секрет.

Хочется блевать. От воспоминаний и от нервов, которые сейчас на взводе.

Лена тащит меня в туалет умываться.

— Варя, ну ты –кремень. Не переспала с самим Евграфовым! Когда он тебя к себе в пентхаус затащил… Раздевал, трогал, целовал.

— Очнись, Лен, — щёлкаю у неё перед носом. — Из-за этого козла у меня все проблемы.

Хотя, мне и самой очень обидно, что он оказался этим козлом. Я прекрасно помню, как он раздевал, трогал и целовал. И мурашки бегут по телу, когда вспоминаю. И его слова обидные жгутся в памяти. Как он меня назвал? Закомплексованная, стеснительная?

Неправда. У меня уже были серьезные долгие отношения с однокурсником, Павликом. Больше полугода. И секс у нас был регулярный. Ничего я не закомплексованная. Правда, мне никогда так не хотелось близости, как ночью рядом с Евграфовым. Тело никогда так не реагировало на Павлика. Сердце не пропускало удар, когда он целовал…

Шмыгаю носом, выношу вердикт:

— Все мужики –козлы.

Лена поддакивает.

Смотрю на часы. Скоро мой поезд –пора выходить.

Денег на такси нет. Приходится тащить тяжелый чемодан по тротуару – хорошо, что хоть на колёсиках –и громыхать на всю округу. Потом тесная, душная маршрутка до вокзала. Хорошо, что я сажусь на конечной. Потом начинается давилка –люди спешат на работу. А я больше никуда не спешу… Вернее, мне надо на поезд, но время терпит.

Мобильный стоит на вибро. Чувствую, как названивает в кармане рюкзака. Проверяю – пять пропущенных, незнакомый номер. Задолбали мошенники и реклама –на незнакомые не отвечаю.

Последний рывок на метро –и вуаля, я на вокзале. Правда, добралась удивительно быстро и до посадки еще более получаса.

Тащусь в комнату ожидания и забиваюсь в самый угол, под лестницей, подальше от чужих глаз. Не хочу ни с кем общаться. Видеть никого тоже не хочу. В поезде завалюсь на верхнюю боковинку, уткнусь носом в стену и буду спать.

Главное, сейчас не заснуть и не пропустить посадку. Глаза слипаются, я клюю носом.

Пристраиваюсь на неудобном железном стуле. Так… надо завести будильник. На телефоне еще куча пропущенных. Все с разных номеров, незнакомых. Задолбали.

Хочу ответить на сообщения маме. Но, у меня нет моральных сил даже на общение с ней. Решаю не предупреждать её о приезде –будет сюрприз.

Ставлю рюкзак на колени, обнимаю его руками и не замечаю, как утыкаюсь в него головой и погружаюсь в лёгкую дрёму. Телефон продолжает вибрировать только убаюкивая еще больше.

Нервы нервами, а бессонная ночь даёт о себе знать.

Я так и не переоделась перед отъездом, решила, что в просторной футболке будет удобнее в поезде. Теперь принюхиваюсь к тонкому мужскому аромату, щекочущему ноздри. Как же он вкусно пахнет.