Мама простила отчима даже после того, как узнала о его, практически, второй семье, где у любовницы тоже есть неродной ему ребёнок. Она прорыдалась у меня на плече, когда я приезжала на каникулы, а потом приняла отчима обратно, рассказывая, как трудно ей одной, что невозможно найти нормального мужчину в её возрасте.

Конечно, слышать о пошлых фантазиях отчима обо мне мама и вовсе не желала, считая их моим бредом. И даже после того, как выяснилось, что этот урод чистил зубы моими щётками и вытирался исключительно моими полотенцами. От его сальных взглядов меня пробирало холодным страхом до костей.

При маме он мило улыбался и жаловался, что я грублю и игнорирую его. А мне шептал на ухо, что ждёт, когда мне стукнет восемнадцать.

И я сбежала, поступив в престижный институт, не дожидаясь совершеннолетия.

А теперь мне светит позорное возвращение домой.

Евграфов вышвырнул из программы в последний момент и без предупреждения, не оставив шанса подыскать другое достойное место.

Я так увлекаюсь горькими размышлениями, что не замечаю, как рядом со мной вырастает объемная мужская фигура и кто-то тянется рукой к моей груди, бесцеремонно трогает колье.

Напуганная наглостью, я вздрагиваю, отшатываюсь и машинально бью, отталкивая руку.

В проёме сбоку стоит и сверлит меня холодными серыми глазами старший брат –Андрей Евграфов, трёт пальцы, по которым я ударила, между собой перед моим носом.

— Где Карим?

Ни «здрасте», ни «до свидания». Такой же высокомерный наглый сноб, как и его братец.

13. Глава 6.2

Сижу полубоком, пожимаю плечами:

— Сказал, что надо выйти.

Андрей окидывает оценивающим взглядом, задерживается на моих волосах, ухмыляется:

— Карим не оригинален. Нашёл себе дешёвую подделку Арины?

Это он про что сейчас? Про то, что я похожа на Арину? Я понимаю, что со спины Карим принял меня за неё. Но лица у нас совершенно разные. Потом мозг цепляется за слово «дешёвая». Обидно. Как он узнал?

На мне бешено дорогое платье, совсем не хуже, чем у «оригинала» -это которая Арина Барских. Да и бриллианты на шее придают уверенности. Я задираю повыше нос.

— С чего вы взяли, что именно я –подделка? Раз ваше фамильное колье на мне, разумнее предположить, что как раз я –оригинал.

Андрей заглядывает мне за спину и хмыкает:

— У тебя ценник торчит. Забыла оторвать?

Он снова тянется рукой, собираясь схватиться за этикетку. Еще чего доброго оторвёт. Я распрямляю плечи, отворачиваю спину, пряча от него, выдавливаю:

— Не трогайте.

— Тшш, — Андрей нащупывает ценник и заправляет в вырез сзади.

Он качает головой, а между нами повисают невысказанные слова: «Что и требовалось доказать».

Он посматривает на смартфон в своей руке, цедит ругательство сквозь зубы –не разобрать какое-именно и обращается ко мне:

— Пойдём, поищем «сладкую парочку».

И это не предложение, а чёткий приказ. Андрей хватает за руку и вытаскивает меня в проход. Я пытаюсь вернуть руку обратно, но он не отпускает, а сзади уже кто-то недовольно призывает к тишине.

Оказавшись за дверями залы, в которой продолжается аукцион я снова дёргаюсь:

— Пустите же. Что вы себе позволяете?

Андрей же затаскивает меня в какой-то тёмный угол:

— Я не позволю какой-то неизвестной аферистке сбежать, стащив фамильную реликвию, пока мой братец сбрендил и оставил тебя одну, — он снова посматривает на экран смартфона. — Что за игру затеял братец? Хочет позлить меня или отца?

Он вытягивает руку в требовательном жесте:

— Давай, сюда. Быстрее, пока Арина отвлекает брата.

Я машинально прикрываю колье ладонью. Боже, во что я вляпалась?

Андрей теряет терпение, перебирает пальцами протянутой ладони: