– Как ты можешь быть таким спокойным? – возмутилась графиня Брэдфорд, и тут же за окном грянул гром, сверкнула молния.

– Марисса, умерь свой пыл, – строго сказал дядюшка. – Ничего страшного не случилось. Лиллиан слишком драматизирует.

– Папа! – воскликнула старшая кузина, подняв заплаканное лицо. – У нас с Дареном через месяц назначена свадьба, а из-за отбора я должна буду уехать в Лондон. Я не хочу замуж за Механического Принца! Я люблю Дарена!

– Хочешь или не хочешь, никто спрашивать тебя не будет. Приказ короля не обсуждается. Поедешь – и точка! – раздраженно рявкнул дядюшка.

– А как же твои планы породниться с семьей маркиза Шортера? – стараясь говорить спокойно, поинтересовалась графиня.

– Породнимся. Лиллиан станет женой принца, а Кэтрин отдадим за маркиза, – невозмутимо ответил дядюшка и даже бровью не повел, когда старшая дочь горестно вскрикнула и побежала наверх.

– Отец! Вы слишком жестоки! – Кэтрин заплакала и устремилась за сестрой.

– А если Лиллиан не пройдет отбор? – недовольно поджала губы тетушка.

– Значит, выйдет замуж за Дарена, – усмехнулся граф Брэдфорд и развернул пригласительное письмо, которое взял у супруги еще на улице. – И получим неплохое утешительное вознаграждение. Здесь же написано: «Через месяц вас ожидают во дворце…» Нет, не в этом месте. А вот: «Если вы не пройдете отбор, то получите денежное поощрение, которое будет равно дням, проведенным во дворце и умноженным на сто фунтов». Ха!

Дядюшка хлопнул письмом по коленке и довольно закурил. Марисса же осуждающе взглянула на супруга и молча покинула гостиную. Младшие девочки побежали за матерью, и я тоже решила пойти в комнату. Ричард остался с дядей. Вот так закончился спокойный вечер для всей семьи.

Лиллиан и Кэтрин объявили голодовку, но дядюшка продолжал невозмутимо каждое утро объезжать поместье. Брат, как всегда, его сопровождал. Тетушка охала и ахала, не зная, какую дочь бежать успокаивать. Я же вернулась к своему первоначальному плану: накопить денег и уехать вместе с Ричардом домой.

На третью ночь, когда я сидела за столиком для письма и рисовала эскиз заказа, в дверь комнаты постучали. Тихо так. Осторожно, чтобы не привлечь ничье внимание. Даже на миг подумала, что показалось, но стук повторился. Затем ручку повернули в сторону, но когда я занималась заказами, то на всякий случай запирала дверь.

Кто это мог быть? Ричард? Вряд ли, брат бы так не осторожничал, хотя… А если тетушка? Но зачем ей ночью идти ко мне в комнату? Марисса и днем могла поговорить со мной. Кэтрин? Вот это более вероятно.

Быстро убрала рисунки, взяла свечу и, подойдя к двери, прислушалась. Неожиданно пальцев ног коснулось, что-то невесомое, пощекотав кожу, и с удивлением я увидела, как из-под двери поднялся ползучий стебель. Растение коснулось ручки и пролезло в замок. «Ничего себе!» – только и успела подумать я, как дверь толкнули, и на пороге показалась Лиллиан.

Кузина тихо вскрикнула от неожиданности и, тут же закрыв себе рот ладошкой, толкнула меня внутрь комнаты.

– Лиллиан! – удивленно проговорила шепотом.

Кого, кого, а старшую сестрицу я ожидала увидеть меньше всего.

– Рьяна, ты должна мне помочь, – умоляюще произнесла Лиллиан, вцепившись в мое плечо. – Больше некому.

– И с чего ради, скажи, я должна тебе помогать? – усмехнулась, оттолкнув от себя кузину.

Сложив на груди руки, мягко плюхнулась на кровать. Смотреть на бледное лицо сестрицы, в глазах которой застыла паника, доставляло мне удовольствие. Зла я ей не желала, но мне показалось, что приглашение на отбор – это ответ свыше за все ее насмешки, издевательства. Слишком часто в детстве я оставалась без ужина и в закрытой в комнате по вине Лиллиан. И то, что я носила платья кузины, также была ее идея. Дядюшка не лез в женские дела, а тетушка согласилась, впрочем, как всегда. Зачем тратиться на бедную родственницу? Все равно редко покидает поместье. Нет у меня было целых три красивых платья, сшитых специально для меня, чтобы не позорить семью графа Брэдфорда.