– Пока она не согласится стать моей женой.

Художник вздернул бровь, а после и вовсе захохотал, еще и в ладоши захлопал, будто бы ему мало было моего тоскливого вида.

– Молодец! Теперь она тебя возненавидит. Будешь всю оставшуюся жизнь жить с женой-гарпией…

Яль-Таэр застонал. Отличные перспективы, что? К тому же, действие блокатора все еще давало о себе знать. А тут еще в кабинет снова постучались. На этот раз парень со второго курса.

– Профессор Наэрин, а я зайти, узнать, будут у нас сегодня занятия по практике или нет?

– Не будут, – отозвался Яль-Таэр, в надежде, что студент поскорее закроет за собой дверь с той стороны, но он, как назло, вместо этого подскочил к полотну с Линдсэй.

– Какая красивая! – он восторженно замер у картины.

Разве что рот не раскрыл, чем вызвал не только у него раздражение. Дракон, мерно до того дремавший внутри мужчины, завозился с небывалым беспокойством. Ничем хорошим это не могло кончиться.

– Отойди от нее, – велел Яль-Таэр ледяным голосом.

– Отойти? А чего она? Она заколдованная да?

– Адепт! Выйдите вон! – рявкнул мужчина, понимая, что его настроение уже не просто испорчено, оно пробило дно.

Парень из кабинета выскочил, словно пробка, услышав недовольство в голосе у профессора, а Яль посмотрел на Пэтриса.

– Большой папочка доволен? – решил он сменить тему.

– Все сделали, как надо! Я оставил твои деньги у тебя в лаборатории в сейфе.

Яль-Таэр кивнул.

– Хоть что-то хорошо.

Следующие пару часов ушли на то, чтобы нарисовать на картине все то, что было необходимо девушке. Стопку пергаментов, чтобы она могла оставлять записки о том, что ей потребуется. Еще целый сундук со всевозможными яствами. На сундук переместили руну, которая позволяла еде заново появляться и оставаться всегда свежей.

Пэтрис нариствал рядом с фонтаном небольшой шатер. Внутри приоткрытой двери шатра, виднелись мягкие подушки, на них девушка могла бы отдыхать.

– Душ, – кашлянул я.

Пэтрис усмехнулся.

– А фонтан для этих целей не подойдет?

– Издеваешься, да? Давай я тебе в комнате твою ванну-бассейн заколдую, и иди, купайся, вон в луже на улице, – Яль смерил друга таким взглядом, что он, опасаясь, что он и правда исполнит то, что обещал, поднял примирительно руки вверх.

– Сдаюсь! Но куда я его впихну, а? Душ этот! – художник затравленно уставился на полотно.

Если честно, сейчас оно все больше напоминало временное пристанище цыганского табора. Шатер, сундук, еда…

Яль-Таэр нахмурился.

– Не знаю.

Пэтрис покачал головой.

– Сам тогда выкручусь! Только потом не ори.

Линда

– Что за неведомая фигня?! – мне хотелось заорать.

Преображения, что произошли вокруг меня, были настолько кардинальными, что, если честно, немного сбивали с толку. Я, конечно же, оценила и огромный ларь с продуктами ( вяленое мясо, вяленая рыба, баночки с вареньем, фрукты и так далее), и шатер, внутри которого была мягкая постель и подушки, на которых можно было отдыхать-валяться, и даже шкаф под деревцем. В шкафу я нашла какие-то старинные платья и белье, которые я даже не понимала, как надевать. А панталоны и вовсе заставили меня захохотать. Но вот преображение самого фонтана было просто чем-то…

Если коротко, то вокруг него появились раздвижные тканевые шторки с дельфинчиками, сама вода стала теплой, с пушистой розовой пенкой наверху и розовыми плавающими внутри лепестками. На бортике появился целый набор мыльно-рыльных средств.

Я, представив, как это все выглядит снаружи, лишь покачала головой. Ну и бред!

Некстати вспомнился разговор с этим должником моего якобы отца! Он сказал, что не выпустит меня из картины, пока я не дам согласие на брак с ним. Судя по уверенности в его голосе, согласие свое назад я потом взять не смогу… Иначе бы что мне помешало согласиться, а после попытаться вернуться в свой мир, просто о нем забыв?