– У тебя есть мой номер?

– Ася, я полицейский, – спокойно сказал Андрей.

– Точно… Мне в любом случае надо идти?

– Думаю, ты понимаешь, что перечить мне бесполезно. Давай быстрее. И помни, ты должна выведать обо всех её возможных связях за последнее время.

– Как противно, – Ася закатила глаза.

Машина подъехала к дому Карины уже через четыре минуты.

– Ты ж журналист, тебе не привыкать к таким противностям, – подмигнул Андрей.

– Достал. А ты мент, и тебе не привыкать сваливать всё на гражданских, – девушка сильно хлопнула дверью и довольная ушла прочь, видя багровое лицо полицейского.

Ася приняла звонок Андрея перед самой дверью Карины, но войти почему-то стеснялась. Это получался неформальный допрос собственной сестры – от осознания становилось мерзко. Именно поэтому она решила не связывать жизнь с журналистикой. Профессионалы должны уметь выуживать информацию из людей и относиться к остальным как к материалу. Такая политика Асе была не по душе. Выламывать кому-то дверь ради одного единственного комментария, даже если он будет «никаких комментариев», казалось девушке странным.

Да и вообще… Наверное, зря Ася так резко с Андреем. Её профессия была ничуть не лучше мусорской участи. Она также использовала простых людей и иногда поступалась законами.

Вдох-выдох. Ключ в двери легко повернулся. Девушка сняла кроссовки и направилась на кухню. Карина курила и была очень бледной. Она уставилась на сестру, но не выдавала никаких эмоций.

– Эй, привет, я у тебя останусь сегодня?

– Ты сегодня без «этого». Вот уж спасибо.

– Прости. Честно говоря… Мы вчера так обкурились, – Ася потёрла затылок. – И нас понесло. Сама знаешь, как это бывает. В голову лезут странные мысли и идеи.

– Этот тебя потом в автозак не запер после такого?

– Он даже не мент, работает у нас в ресторане, привозит продукты, – Ася еле сдержалась, чтобы не расплыться в улыбке, она представляла в каком гневе сейчас прибывает Андрей. Тепло на душе. – Чисто ради смеху прикинулся.

– Во даёте! – Карина облегчённо опустилась на стул. – То-то я гляжу, что он какой-то очень симпотный для мента. Но глаза, конечно, вас выдали. Они у него краснючие, жесть. Кстати, не знала, что ты дуешь.

– Не дую, но начальник меня вчера вывел окончательно. Не хочу о нём говорить. Он уж точно – главный урод моей жизни.

– Если начальник не говно…

– То говно-начальник.

Сёстры рассмеялись, и обстановка подобрела.

– У тебя как дела? – невинно спросила Ася и понеслась…

Остановить Карину в рассказе о её делах было невозможно, как она при этом умудрялась не ляпнуть лишнего – вот настоящая загадка. Девушка трындела о преподах и тупых однокурсниках. О шмотках и отсутствии шмоток. Какая-то собачка недавно написала ей на пакет с продуктами. А Машка, та с которой Карина дружила ещё в школе, вышла замуж по залёту: страшная стала до невозможности. Потом Карина начала показывать бесконечное количество фотографий дорогущего котёнка, которого купила её мама. Показывала, как он спит, ест, думает, какает. Оказывается, у кошек довольно разнообразная жизнь. Пока маленький живёт с мамой, но Карина очень надеется забрать его себе.

Ася понимала, что половина информации уже просто пролетает мимо. И ей стало жаль своего времени. Она уже хотела встать и уйти в комнату, чтобы сладко посопеть в подушку, но взгляд остановился на переполненной пепельнице. Окурков там лежала целая гора. Чем дольше Ася смотрела на них, тем ярче ощущала истерику, которая вот-вот могла завладеть телом Аси. Иногда самая простая вещь может довести до панической атаки. Ведь дело не в материальном, а в символах, которые мы закладываем.