– Прекрасно, – Тамит и не думала меня отпускать.

Она кивнула куму-то в толпе, и тут же меня окружили голые женщины, руки которых принялись стягивать с меня платье.

– Эй! – я плюнула на возможные синяки и ссадины, дернулась, высвобождаясь из захвата доброй подруженьки и одновременно расталкивая ее навязчивых помощниц. Те возмущенно загалдели, разлетаясь, а Тамит уставилась на меня с плохо скрываемым возмущением. В самом деле, Танеферт следовало бы серьезнее подходить к выбору лучших подружек. Эта дрянь меня собиралась по кругу пустить. Она моргнула, избавляясь от негатива во взоре, словно слезу смахнула, улыбнулась и снова шагнула ко мне вся на позитиве:

– Сестра моя!

Какая я ей сестра! Вот черт! Может и правда она мне родственница? По ходу еще и старшая. Судя по тому, что она уже успела сделать головокружительную карьеру во дворце царя, так наверняка она даже постарше Ахмеса, хотя по виду больше 25 ей не дашь. Интересно, почему Танеферт прониклась к этой тетке таким доверием. В своем мире я бы такую за километр обходила. Да еще и через левое плечо по три раза плевала каждый раз при встрече. Если ее одеть в нормальную человеческую одежду нашего мира, то ни на что дешевле Gucci эта дамочка точно бы не посмотрела. Богатая стерва, вот кто она. Я их видела, дефилируют возле ГУМа с такими лицами, будто каждое их движение стоит миллион рублей. Надменные, циничные, развратные. Я задумалась. А с чего я решила, что сама Танеферт милая простушка? Она живет в этом дворце, среди таких же богатых аристократов, она вообще-то дочь местного губера, а это почти всегда мажорка. Вопрос, конечно, почему она не завсегдатая таких свингер-пати и вообще все еще девственница? Мажорка – заучка? Редкое явление. Тупиковая ветвь эволюции.

Тамит тронула меня за локоток и заглянула в глаза.

– Сестра, я понимаю, что ты волнуешься. Но разве не ты умоляла меня пригласить тебя на наш праздник удовольствия?

Ах, вот как это у них называется? А я-то думала что-то типа «Бордель в Южном Бутово». Меня начало нехорошо потряхивать. Тамит, тут же оценив ситуацию, обняла меня за плечи и прижала к себе. Сквозь легкую ткань платья я ощутила тепло ее тела и изгибы форм. Она что, меня соблазняла? Да, собачье же дерьмо! Я хотела сказать, совсем другое, но привыкла уже к местному колориту. Нет, надо разнообразить лексикон. Я покопалась в памяти хозяйки тела на предмет сочных выражений и нашла поистине забористое: «Дерьмовое дерьмо дерьмового демона!» Ух!

– сА хут-ту нти сА хмт-ти!

Тамит замерла. Рядом стоящие мужчины уставились на меня с неподдельным интересом. Моя подруга улыбнулась им приветливо и громко заявила:

– Нас ждет поистине веселая ночь!

О да, в этом я не сомневалась. Тамит прошептала мне на ухо:

– Сестра, ты слишком усердствуешь в своем сопротивлении. Это может возбудить мужчину, но только если девушка ломается для вида. Брать силой женщину в моих покоях никому не позволено. И если ты действительно выкажешь нежелание, тебя и пальцем не тронут. Помни об этом, дорогая. И раз уж ты пришла ко мне этим вечером, значит набралась должного мужества, чтобы совершить то, что давно хотела! Вспомни, как ты меня уговаривала!

Я действительно пыталась вспомнить. Вернее, отыскать нужные воспоминания у Танеферт. Но на поверхность всплыла лишь одна сцена, где они сидели в красивой садовой беседке, увитой розами. Темит при этом была одета, кстати. Ну, как одета… Если ту тонюсенькую прозрачную сорочку можно считать полноценной одеждой. Да, третьим в беседке торчал Ахмес. Какая же гадость без него? И вот что я помню очень ярко из всего этого: Танеферт вскочила, плеснула этому Ахмесу в лицо красным вином из своего бокала и заорала как ненормальная: