И сейчас Эли подтверждала это, выгораживая одну из учениц. Сумасшедшую взбалмошную магессу, решившую заблокировать нашу истинную связь.

Но стоило мне подумать об этом, как висок прострелила острая боль. В глазах потемнело, и не успей я схватиться за шкаф, упал бы, расшибив лоб о шахматный стол.

– Эд! – воскликнула выскочившая из портала Элисандра.

Тхарговы кукловоды! Надеюсь, адептки не видели этого... кажется, я успел достаточно отойти от перехода.

– Я в порядке, – отрезал, отмахнувшись от помощи.

– Псих! – беззлобно фыркнула Эли, положив руки мне на плечи.

Меня опутало прохладной исцеляющей энергией, а боль отступила. Правда, теперь я никак не мог вспомнить, о чём думал минуту назад.

– Чувствую себя частью настольного маятника, – вздохнул, с тоской посмотрев на забавную игрушку, украшающую каминную полку, – только вместо центрального шара моя голова. И с двух сторон по ней бьют проклятье кукловода и истинная связь.

– Задеваешь одно и сразу активизируется второе, – угрюмо добавила Эли, – Эд, я бы рада ответить на все вопросы, но...

– Прекрасно знаю, что такое «вопросы риска» и не собираюсь их задавать, – усмехнулся, подходя к шкафчику с восстанавливающими настоями, – мне сейчас бодрящие зелья можно принимать? Третий день не сплю из-за этих переговоров.

– Можно, но в минимальной концентрации, – разрешила магесса, – что касается первого вопроса, догадываюсь, о чём пойдёт речь. Но скажу сразу, что не смогу быстро снять управляющее плетение, не повредив твой разум.

– Оно слишком глубоко проросло? – уточнил, доставая нужный флакон. – Или меня пришибло неизвестным арканом?

– Всего понемногу, – уклончиво ответила Эли.

– Приз за титул «Самого плохого гонца» твой по праву, – фыркнул я, отсалютовав стаканом с целебным настоем.

– Благодарю, – ректор отвесила шутовской поклон и уселась в ближайшее кресло, – но шансы избавить тебя от этой пакости весьма неплохие.

Хм... чудесная новость! Как и многие гениальные маги Эли была суеверна и никогда не давала точных прогнозов. Но там, где она говорила «неплохо», другие кричали «великолепно».

– Значит, возможность выкарабкаться у меня есть, – констатировал я.

– Сделаю всё, что в моих силах, но хочу сразу предупредить, что это займёт время. Ты сам видишь, что зараза быстро проросла достаточно глубоко, и если выдирать с корнем, можно повредить память, рассудок...

– Торопить тебя никто не собирается, но, если не придумаем, как «заморозить» управляющее плетение, мне придётся временно передать власть Совету. Не хочу рисковать, зная, что в любой момент могу подписать что-то выгодное нашим врагам.

– В Совете могут быть предатели, – напомнила Эли.

– Знаю, но Старейшин девять, и в лояльности пятерых я уверен, – ответил, залпом выпив горьковатое зелье, – враг в любом случае окажется в меньшинстве. Хотя я надеюсь, что до этого не дойдёт.

Если объявлю о временной недееспособности и передам власть Совету, заговорщики могут залечь на дно. А мне нужно не только избавиться от аркана кукловода, но и найти предателей.

Поэтому вариант с временным отречением оставим на крайний случай.

– Мне нужно немного времени для расширенной диагностики, – ответила Эли, – думаю, сможем замедлить прорастание аркана. Главное, не касаться «опасных тем» и медленно разрушать щупальца плетения.

– В этом деле полностью доверюсь тебе, – кивнул я, – но, что касается «острых тем»...

– Второй вопрос будет именно о них? – угрюмо уточнила ректор.

– Да, – коротко ответил, пытаясь вспомнить этот самый вопрос.

Едва разговор касался «закрытой» темы разум словно отключался. В голове воцарялась оглушительная, гробовая тишина, а через миг я забывал, что меня так беспокоило.