– А это? – он швыряет на стол несколько листков и резко вжимает меня в них лицом. – Хочешь сказать, что не знала? Не знала, что Королёв переписал на тебя огромный кусок земли с заводом? – орёт мне в затылок и отпускает.

Истерика душит, глаза застилает пеленой, я не могу прочитать ни единой строчки.

– Пожалуйста! Ик… – к слезам добавляется икота. – Я ничего не соображаю… Я никого не заказывала… – стекаю со стула на пол, чтобы Носов больше не мог меня тронуть.

– Все вы охренительные актрисы, особенно, когда кончаете, – сплёвывает зло, и на мою голову течёт вода. – На место села. Быстро!

– Мне… – цепляюсь руками за стул, – мне адвокат положен. Я больше не стану говорить.

– Тебе меня мало? – Носов хватает за волосы на затылке и рывком сажает на стул. – Третьего позвать хочешь?

– Пожалуйста… – от ужаса не могу больше произнести ни слова.

– Вообще, – шершавая ладонь неожиданно отпускает волосы и скользит по мокрой от слёз щеке, – жалко отдавать тебя на зону. Я могу помочь, – пальцы сжимают подбородок, и меня сильно передёргивает. – Не дёргайся.

Его большой палец обрисовывает рот и с силой вдавливается между губ. Я ощущаю на языке горечь смолы, смешанной с солёным привкусом грязной кожи. Рвотный рефлекс срабатывает позывами моментально.

– Ты не вздумай, мать твою! – отскакивает он в сторону.

А я реально жалею, что тошнота проходит. И у меня не получается ещё раз вызвать его брезгливость. Мразь! Долбаная мразь!

– Какие у меня варианты? – вытираю губы тыльной стороной ладони и истерично усмехаюсь. – Спать с тобой – и меня никто не обвинит в убийстве? Так ты сначала докажи, следователь, – я падаю на нижние глубины страха, когда мозг проясняется и перестаёт ощущаться боль.

– Не сомневайся! – подлетает ко мне и прихватывает за шею, заставляя смотреть в залитые яростью глаза. – У ног моих будешь ползать!

– Да я лучше сдохну, – шиплю в ответ.

Получаю хлёсткий удар в скулу и слетаю на пол. Знает, куда бить, сволочь. Несколько секунд в голове стоит звон. Пользуюсь падением как передышкой и возможностью подумать. Я ведь могу написать отказ от наследства в пользу любого человека. Зачем такие сложности? Зачем пытаться меня посадить? Просто за сговорчивость? Мысли начинают спотыкаться о шум. Два мужских голоса. Ещё двое? Закричать? А если будет только хуже?

Открываю глаза в тот момент, когда в кабинет врывается Ярослав. Он в секунду оценивает обстановку. Вижу это по его дёрнувшемуся кадыку и участившемуся дыханию.

– Вышел, капитан! – разрезает громом тишину кабинета.

Его приказ нельзя проигнорировать. Кажется, вышел бы даже генерал, а Носов замер и жмётся. Он боится?

– Нахрен, я сказал!!!

Ярослав звереет, повышая децибелы голоса, и следователь вытекает по стенке за дверь.

– Встань, Вася…

Теперь приказ мне, но я просто не могу этого сделать. Ложусь ноющей щекой на стул и прикрываю глаза. Ярослав оказывается рядом, дёргает меня вверх, как пушинку, подхватывает и сажает попой на стол.

– Что он сделал?

Его руки ощупывают меня на предмет травм. Дотрагиваются до лица, и я вздрагиваю от боли.

Ярослав

Боль в плече привычна. Перманентна и надоедлива как жужжание комара. Она – живое напоминание того, что каждый день мы делаем выбор. Правильный или нет, становится понятно позже, но ответственности это не снимает. Позади три месяца больнички и полгода реабилитации. Сейчас я уже свободно сплю на боку, выдерживаю спарринг, плаваю, таскаю железо. Вот только полноценный сон не вернулся. Я по-прежнему не умею отключаться, всё время нахожусь в полуяви, готовый в любой момент выдернуть из-под подушки ствол. Брат настойчиво советует заменить металл на выносливую девку, но я не привык засыпать в одной постели с тем, кому не доверяю. Даже если до этого её рот высосал мой член до капли. Этого добра мне не жалко, как и баланса на карточке.