– Вы американка?

– Да, – нахмурилась Мари.

– И что? Ваше имя ни о чем мне не говорит.

– Когда-то я работала в полиции.

– Дьявольщина! – Джанни сделал глубокий вдох. – А сейчас?

– Я ответила на ваш вопрос. Позвольте мне встать, и я продолжу говорить, – сказала Мари.

Несколько секунд он колебался.

– Хорошо. – Он наконец присел рядом, и Мари смогла вздохнуть полной грудью.

Выпрямившись, она поправила блузку и опустила юбку как можно ниже. Тряхнув головой, она убрала падающие на глаза волосы и взглянула на Джанни.

– Почему вам нужна моя помощь и откуда у вас есть улика против моего отца?

Даже в его голосе Мари чувствовала ту самую властность, от которой перехватывало дыхание. Казалось, он полностью владел ситуацией.

– Может быть, мне стоит сообщить в полицию о вашем вторжении? – продолжил он.

Мари покачала головой:

– Всемирно известный вор обращается в полицию? Вот так ирония.

Губы его изогнулись в улыбке, он пожал плечами:

– Я понятия не имею, о чем вы говорите. Я законопослушный гражданин. Более того, я сотрудник Интерпола.

Мари знала, что он не врет. Но работа на международную полицию не могла зачеркнуть прошлого Джанни Коретти. Скорее всего, он заключил с властями Интерпола какую-нибудь сделку в обмен на свою помощь. Чего не сделаешь ради спасения собственной шкуры?

– Ну что ж, тогда звоните в полицию, – заявила Мари. – Уверена, там заинтересуются фотографией Доминика Коретти, вылезающего из одного из окон дворца Ван-Корт в Италии. Особенно учитывая, что произошло это за день до того, как они объявили о взломе.

Черт! Только усилием воли Джанни сохранял непроницаемое выражение лица, не позволяя ей увидеть бушевавших в нем чувств. Изумруды Ван-Корт. Да уж, приходилось признать: если эта Мари блефует, то делает она это первоклассно. Он знал, что кража, случившаяся у Ван-Кортов на прошлой неделе, была делом рук его отца. И если эта женщина тоже знала о случившемся, то у нее, без сомнений, есть фотография Ника Коретти. Этой улики достаточно, чтобы упечь его отца за решетку.

Джанни целый год работал, создавая себе репутацию законопослушного гражданина, а эта невысокая фигуристая женщина могла поставить крест на его стараниях в одно мгновение. То, что он вдруг возжелал ее, – это одно. Совершенно другое – дать ей возможность подставить всю его семью.

– Давайте-ка взглянем на нее. – Джанни подошел к выключателю на стене и нетерпеливо включил свет.

В свете луны Мари О’Хара была привлекательна, но при более ярком освещении она оказалась просто сногсшибательной. Ее зеленые глаза оказались еще зеленее, ее темно-рыжие волосы горели как пламя, ее формы были выпуклыми, а изгибы тела соблазнительными. Ему, казалось, было совершенно наплевать на то, что эта женщина могла пустить жизнь его близких под откос. Он почувствовал приступ неконтролируемого желания.

«Она бывший полицейский», – напомнил себе Джанни, и эта мысль немного охладила его. По своему опыту он знал, что полицейские никогда не бывают бывшими.

– Фотография, на которой якобы запечатлен мой отец, – отрывисто сказал Джанни. – Где она? Я хочу на нее взглянуть.

– Она в моей сумке.

Брови Джанни приподнялись: в руках женщины не было никакой сумки.

– И где она?

– На софе в гостиной.

Джанни слегка нахмурился. Проходя, он не заметил на диване никаких посторонних предметов. С другой стороны, с того момента, как он вошел в квартиру и почувствовал чье-то присутствие, все его мысли были заняты нежданной гостьей.

– Быстро же вы освоились, а? – Он иронично поднял бровь.

– Я собиралась взять ее на обратном пути. – Она сердито взглянула на него. – Вас не должно было быть еще несколько часов.