— Не дождетесь моих слёз. И вообще... С какой стати вы мне все время что-то запрещаете?! — моему терпению приходит конец. Будь что будет. — Этот брак... Да я не согласна на него! Вы хотели поиздеваться над дочерью Савицкого, хотели припугнуть отца. У вас же это получилось, вам так не кажется? Может быть, хватит держать меня, как пленницу?

Молчит, только смотрит на меня волком. Злым, голодным волком. И чем дольше смотрит, тем больше я начинаю чувствовать себя зайцем. Глупым, наивным зайцем, который верил, что волк поиграется, и ему надоест. Не надоест. Астахов полон решимости воплощать в жизнь самые худшие для меня сценарии.

— Свадьба будет, Ева. — Голос спокойный, в чем-то равнодушный. — Будет, хочешь ты того или нет. Должен сказать, ты прекрасно подходишь на роль моей супруги. Сейчас мне нужно демонстрировать свою личную жизнь, чтобы добиться расположения влиятельных людей. А твоя взбалмошность... — он подходит ближе, заставляя меня напрячься. Вскидываю голову, смотрю на него снизу вверх. Все-таки, Астахов выше меня на голову. — Со временем пройдет.

— Я ни за что не смирюсь с такой участью, — вкладываю злость в каждое свое слово, чтобы знал, что я не пугливая забитая лань, которой можно вертеть как угодно.

На крайний случай, если станет совсем невыносимо, возьму и сбегу. Тот же Даня сможет мне помочь, его отец тоже очень влиятельный человек...

— Уверена?

— Более чем!

Кирилл усмехается и поднимает руку. Вздрагиваю, когда касается моей щеки костяшками пальцев, ведет вниз по щеке, очерчивает линию губ…

— Ты ведь умная девочка, Ева, — его низкий голос щекочет что-то внутри меня. — Прекрасно понимаешь, что брак неизбежен. Может быть, стоит отпустить ситуацию и просто получать… удовольствие?

Сглатываю, понимая, что не могу оторвать взгляда от губ Кирилла, говорящих мне эти слова. Господи, самый настоящий змей-искуситель!

— Ты могла бы попросить меня как следует, — его пальцы останавливаются на уровне груди. Прямо под ними неистово бьется сердце. — Возможно, я бы закрыл глаза на то, что ты дочь подонка, который пытался отправить меня на тот свет.

— Что вы сказали?..

— Удивлена? — усмехается Кирилл, и в его глазах снова мелькает тот самый маниакальный блеск, который я видела еще в первую нашу встречу. Еще тогда поняла, что человек одержим местью, но теперь мне становится не по себе...

— Мой папа... Он не мог, — мотаю головой, пытаясь сохранять спокойствие. Но слова Астахова бьют по нервам, их не так-то просто понять, а тем более, принять. — Он бы не стал никогда такого делать!

Вместо слов Кирилл начинает расстегивать рубашку. Пуговица за пуговицей, обнажая кожу груди.

— Эти шрамы — его рук дело. И они ничто по сравнению с теми ранами, что остались у меня внутри.

— Я вам не верю. Не верю! — мне хочется сбежать от этого человека, хочется забыть все то, что он мне сказал. — Мой отец не мог так поступить.

— Жаль разбивать твои розовые очки, маленькая, — ни грамма сожаления в голосе. Только холод. — Считай это кратким посвящением во взрослую жизнь.

— Вы врете! — восклицаю я снова, чувствуя, как крепче смыкаются невидимые тиски вокруг моей шеи. Еще немного и перекроют кислород. — Вы говорите это специально, не так ли?! Вам так нравится меня унижать? Самоутверждаетесь за мой счет? Если мой отец такой ужасный человек, ваш враг, то почему... — Сглатываю, понимая, что хожу по краю. — Почему вы прикасаетесь ко мне? Почему... поцеловали меня тогда у бассейна?

— Я и сейчас могу это сделать, — упираюсь спиной об стену, когда Кирилл выставляет руку вперед и наклоняется ко мне. Атмосфера окончательно накаляется, я чувствую летающие между нами разряды... Не тока, а нашей взаимной неприязни. Однако, кроме нее есть что-то еще. Что-то такое, что заставляет меня замереть в ожидании. То, от чего низ живота скручивает тугим узлом...