Так бы и взял ее прямо здесь. Ловлю себя на мысли, что мне нравится ее дразнить.

— Целовалась, говорю, в первый раз? — провожу тыльной стороной по губе и усмехаюсь, заметив кровь.

— С мерзавцем вроде вас, в первый раз. И то, по принуждению.

— Со словами аккуратнее, — предупреждаю ее. Терпеть не могу ругающихся женщин. И истеричек тоже.

— А вы руки при себе держите! И язык!

Считает меня мерзавцем? Не будем разрушать ее иллюзий.

— А то, что? Папочке пожалуешься?

— Я могу сама за себя постоять. И вообще… — тяжело дышит, от чего ее грудь в красном купальнике высоко и часто вздымается. — Я дочь Савицкого. Забыли?

Снова напоминает. Кажется, она тоже поняла, какое заклинание работает на «ура». Барахлит иногда, но из ее уст звучит отрезвляюще. Почти как стоп-слово.

— Да, ты права, — провожу рукой по волосам и выпрямляюсь. Ева сразу напрягается. — Хотел использовать дочь врага с пользой для себя, но передумал. Будем считать, что алкоголь немного спутал мысли.

Вижу, что мои слова задевают ее. Никому не хочется быть отвергнутой. Тем более, такой юной неискушенной девочке. Я же видел, как она дрожала вчера, когда я коснулся ее кожи. Если бы я был понастойчивее, дочь Савицкого лежала бы в прошлую ночь подо мной. А я, может быть, наконец бы избавился от зуда в штанах.

Ладно, последнее второстепенно. Подумаешь, захотел. Физиологию никто не отменял.

Как бы там ни было, нужно вернуть былой контроль на максимум. К Ладе, что ли, съездить, попросить подобрать какую-нибудь модель из агентства, чтобы сбросить накопившееся напряжение?

— Какой же вы…

Ева недоговаривает, поймав мой предостерегающий взгляд.

Только смеряет меня очередным убийственным взглядом и сбегает наверх. В буквальном смысле, почти бегом поднимается по лестнице, наверное, боится, что история повторится. Не повторится.

Почти следом поднимаюсь к себе в комнату. Долго сижу в кресле, пытаясь собраться мыслями, но перед глазами все еще лицо Евы. Испуганное и воинственное одновременно. Провожу языком по нижней губе, которая все еще немного кровоточит. Кажется, дикарка своим укусом только сильнее раззадорила мой интерес.

Откидываю голову назад на спинку кресла. После аварии меня мучают серьезные фантомные боли и кошмары. Уже и не помню, чтобы ложился в кровать и спокойно засыпал. Все мои ночи похожи на пытки, которые нельзя прекратить, только временно заглушить. Тонна обезболивающих, алкоголь, секс…

Первые два «помощника» уже перестали помогать так эффективно, как хочется. А секс… Черт, снова перед глазами образ Евы.

Поднимаюсь с кресла и иду в ванную. На сегодня сгодится холодный душ, а завтра… Все-таки, придется позвонить Ладе и попросить подобрать какую-нибудь милую блондинку. Хотя не уверен, что слово «милая» попадает под определение той, чей образ прочно засел у меня в голове.

Нельзя, Кир, надо все это на тормоза ставить, самообладание возвращать, в конце концов.

Потому что нельзя забывать одну важную вещь. Дочь Савицкого для меня под запретом.

***

Приезжаю домой утром, однако не чувствую никакого удовлетворения от проведенной ночи. Устал как собака, злой как черт. Потому что встреча с моделью Лады сорвалась, а мне пришлось ехать в другой конец города, чтобы уладить срочные вопросы по работе. После того, как я решил забрать у Савицкого бизнес, мне начали вставлять палки в колеса. Не думаю, что это был сам Павел — слишком кишка тонка — скорее те, кто тоже хотел получить кусок пожирнее, но я увел его у них из-под носа.

Что не говори, а выхлоп от поглощения фирмы Савицкого обещал быть неплохим.

Кроме рабочих вопросов возникли еще и семейные. Андрей жары подкинул, написал мне, что родители узнали о том, что я жив и обвинил меня во все смертных грехах. Мол, отец только недавно выкарабкался, а я тут невовремя вернулся с того света…