– А… а… – пыталась она продохнуть.
А Руслан снисходительно хмыкнул и налил ей воды в стакан.
– Вот, выпей, это поможет.
Она схватила стакан и тут же опустошила его. И только потом с трудом выдавила:
– Как вы это едите? Это же есть невозможно!
– Ничего, – проговорил он, глядя ей в глаза. – Ты привыкнешь.
Привыкнешь?!
Послать бы его за этот холодный менторский тон. Но он уже отвел глаза. Алекса решила, что дальше продолжать этот разговор было бессмысленно. Отодвинула тарелку и проговорила:
– Спасибо. Я сыта.
И хотела встать из-за стола. Не тут-то было, он молниеносно быстро накрыл ее руку своей. Такое… Ощущение странное пронизало ее, короткий электрический разряд, она замерла, глядя ему в глаза и полуоткрыв рот. Он и сам выглядел в тот момент странно.
Зрачки стали просто огромные, почти полностью скрыв радужку, отчего карие глаза казались теперь черными. Дыхание с шумом вырывалось из груди, а ноздри подрагивали, как будто он втягивал в себя ее запах.
Алекса растерялась, слишком необъяснимо было то, как он на нее воздействовал. Однако он опомнился первым. Отодвинулся назад и проговорил:
– Ты должна съесть все.
Голос звучал хрипловато и низко вибрировал, задевая внутри какие-то струны. Она даже не сразу заметила, что он так и не отпустил ее руку. Когда наваждение схлынуло, она чувствовала себя идиоткой. На одном упорстве заставила себя съесть почти все, что было в тарелке. А он смотрел.
Потом нарезал для нее большой желтый фрукт, похожий на персик.
– Вот. Заешь, так будет легче.
Этот его заботливый тон…
Он как-то неуловимо изменился, сделался мягче, челка свесилась на лоб.
Так было только хуже! Потому что так сложнее было продолжать его ненавидеть. И хорошо, что он почти сразу после этого ушел.
***
Одежду Алексе принесли, почти сразу после этого. Несколько пакетов с логотипами дорогих фирм. Она не хотела брать ничего! Это делало ее зависимой. Опять пришлось переступать через свои принципы и напоминать себе, что это часть игры.
Поэтому она взяла из пакета одежду и ушла в ванную, чтобы сменить наконец больничную пижаму и помыться. И тут ее настигло то самое ощущение – словно кипяток в крови.
Это означало, что сейчас придется говорить с «самой».
Чееееерт! Алекса зажала рот рукой, она была не готова! Слишком много в ней сейчас было впечатлений, слишком много сомнений! Она сама еще не разобралась. Ей нужно было выяснить главное, и только потом она сможет говорить с «самой».
А кипящая лава все разливалась по крови, поглощая ее и заставляя пригибаться. Алекса задышала часто и глубоко. Дыхательное упражнение должно очистить разум. Надо успеть, иначе та сразу поймет!
Она уже была почти готова, однако ничего не произошло.
Никакого голоса, постороннего присутствия, и кипение в крови постепенно сошло на нет и успокоилось. Алекса еще раз прислушалась к себе – ничего. Это было так странно…
С одной стороны, облегчение, что «сама» не проникла в ее тайну. А тайна теперь была. С другой – недоумение. Не получилось? Хотя воздействие было даже сильнее, чем в клинике. Но если не получилось, как ей быть? Алекса помнила последние слова «самой»:
«Поправляйся пока, приходи в себя… Потом скажу, что тебе делать».
И сомнений теперь стало еще больше.
***
На самом деле древняя магисса, которую никто не называл по имени, изначально не планировала вытаскивать оттуда глупую девчонку. Наоборот. Это был расходный материал, который она собиралась использовать с максимальной пользой.
С тех пор как Наги умудрились замириться со своим смертельным врагом Гарудом Амаром, она лишилась многих возможностей. Потому что раньше бессмертный орел нередко прибегал к ее услугам. И она поставляла все, что могло Гаруду Амару понадобиться: артефакты, яды, преданных ей магов.