А я… я открываю от удивления рот. В отместку щипаю бабушку под столом за бок.

Пожалуй, объяснений, что за цирк она здесь устроила, ей не избежать.

Голоса у меня нет. Вернее был, но совершенно не тот, что расхваливает моя бабушка. Во всем остальном медведь основательно на ухо наступил.

В моем арсенале два года в музыкальной школе по классу фортепиано. Третий год я безбожно прогуливала, тайком бегая с папочкой для нот подмышкой по соседним дворам с местной ребятней. На этом мое обучение и закончилось к обоюдному удовлетворению меня и преподавателей музыкальной школы.

Мама бабушке долго не признавалась, что с моей карьерой музыканта покончено безвозвратно. Боялась ее реакции. Но в итоге, узнав о моем бегстве с музыкальной стези, Севастия Халитовна только горестно покачала головой и за руку отвела меня в студию бальных танцев.

Первый год я воодушевленно скакала, как молодая лошадка, без зазрения совести отдавливая ноги своим партнерам. Похоже, что зеркальные стены зала никогда не наблюдали за более неуклюжей девочкой, чем я.

Маме вежливо намекнули, что бальные танцы — это не совсем мое, и посоветовали отдать в спорт.

Плавание, гимнастика, фигурное катание, каратэ — что только не перепробовали мои родители, в надежде обнаружить у дочери скрытые таланты. В итоге, я, достигнув бунтарского подросткового возраста, записалась с соседом Витькой на кружок по электронике в районный клуб. Единственный, кто был в восторге от моего решения – это папа.

— Деточка… Изольда, — отрывает меня от воспоминаний бабушка, — принеси нам чай. На кухне уже все приготовлено.

— Да, хорошо, ба, — и тут же поправляюсь, — Севастия Халитовна.

Топаю на кухню, громко цокая каблуками. Задеваю локтем о дверной косяк. Шикаю от боли, негромко ругнувшись. Тру ладонью ушибленное место. Надеюсь, никто не видит и не слышит меня.

На кухне меня ждет поднос с чайным сервизом. В прозрачном заварном чайничке плещется золотистый напиток с бурыми раскрывшимися чайными листиками на дне. Вазочка с бисквитами. Осталось только аккуратно донести до гостиной.

Иду мелкой поступью. Посуда позвякивает в такт моим шагам. Легко вписываюсь в дверной проем, без ущерба для своих локтей. Ловлю бабушкин напряженный взгляд. Она затаила дыхание, ожидая моего приближения. Зорко следит за каждым моим шагом.

«Не переживай, ба, не подведу» — обещает ей моя ослепительная улыбка. До стола остается каких-то пару шагов, когда моя нога подворачивается. Каблук скользит по гладкому полу, грозя увлечь меня за собой. Поднос угрожающе кренится, и я сильнее вцепляюсь в него руками. Замираю, выравнивая положение тела. Спокойствие, только спокойствие – мысленно приказываю я себе. Еще один осторожный шаг и вот я наконец достигаю своей цели. Мы с бабушкой одновременно с облегчением выдыхаем.

Севастия Халитовна резво соскакивает со своего места и проворно расставляет чайные приборы. Я неподвижно застываю с приклеенной улыбкой на губах, ожидая, когда ба освободит поднос. Наконец последняя чашка водружена на стол, и моя миссия на этом закончена. Вот теперь можно спокойно чайку попить. И бежать. Бежать подальше от бабушки и ее странных гостей. Возможно, еще успею стрелки на глаза нанести и быстро в клуб, на встречу с подругами.

Бабушка разливает гостям чай и лорд витиевато принимается расхваливать неповторимый вкус и аромат напитка.

Вот же льстец этот лорд. Вроде бы и красиво говорит, но я все жду от его слов какого-то подвоха. А его Тень вообще молчит. Ни тебе здрасьте, ни спасибо. Зыркает только из-под густых бровей.

— Изольда, налей еще чаю лорду Кепмелу, — повелительно говорит бабушка, когда чашка лорда пустеет.