- Такого не может быть. – заявила Лея. – По всем земным обычаям любое знакомство начинается с имени, в этом нет ничего мистического или опасного!

Зеленоглазый резко развернулся к ней, и этот хитрый  прищур его красивых глаз она уже знала: жди подвоха.

- В таком случае почему ты не назвала мне своё?!

- Ты не спрашивал. – аргументировала девушка. – Но раз тебе так интересно, я скажу – и вот увидишь! Ничего, ничего, ничего не случится! Это просто имя – не больше и не меньше!

Парень выжидающе сложил руки на груди, словно брал её на понт. Да только она давно вышла из того возраста, когда что-то делала ради спора. Скорее, ей хотелось показать этому вредному типу, как он заблуждается.

- Лея. – произнесла она, и тонкое кружево пара, похожее на колечко сигаретного дыма, сорвалось с её губ, изобразив в воздухе восьмёрку, или, скорее, знак бесконечности.

- Смотри-ка, не соврала. – хмыкнул тот, пока девушка с открытым ртом наблюдала за тем, что сама и сотворила.

- Что это? … - Лея завороженно наблюдала, как восьмёрка растворяется в воздухе.

- Твоя печать как показатель истины, здесь это работает именно так. И теперь я знаю твою главную тайну и могу сделать с твоей душой всё, что угодно. – он угрожающе сверкнул своими зелёными глазами, а потом добродушно рассмеялся, пока девушка  в испуге подбирала слова вмиг пересохшим ртом.

- Мою тайну? – кажется, до девушки всё же дошло, как она сейчас сглупила. Это другой мир, какой-то магический, и здесь свои законы и правила. Что же она наделала…

– Расслабься, не буду я тебе ничего делать. – пообещал зеленоглазый. – Но впредь, если хочешь остаться живой и невредимой, никому, никогда и ни за что не говори своего имени, Лея-ледышка. Не знаю, из какого ты мира сюда попала, но здесь такое не принято. Твоё имя сначала должен произнести кто-то другой, и тогда никто не сможет воспользоваться им против тебя. Но когда ты сама называешь его, то тем самым вкладываешь оружие в руки врага, и твою волю легко подчинить. Как и твоё тело.

Сказав это, он вновь развернулся и продолжил путь в выбранном ими направлении. Лея же долго не могла прийти в себя и просто молчала, боясь сболтнуть ещё что-нибудь лишнее. Впредь нужно быть осторожнее . Ведь, если верить этому брюнету, одно оружие против неё у него уже имелось.

6. Глава 5

Мистер-зелёные-глаза замер, и Лея в задумчивости едва не врезалась в его широкую спину, но вовремя остановилась. А после ей стала ясна причина, по которой её спутник так резко остановился.

Лес. Он, наконец, закончился, и Лея облегчённо выдохнула: ей казалось, эти деревья будут преследовать её до конца жизни, и она состарится здесь, среди высоченных стволов и редких кустарников. Но поле, раскинувшееся перед ними, развеяло сомнения. Хотя  сугробы, образованные девственно ровными слоями нетронутого снега, добавили новых.

- Что не так?

По хмурому лицу брюнета было понятно, что ему что-то не нравится. Он всматривался вдаль, но вряд ли видел больше, чем сама Лея – снег, снег, снег…

- Мне кажется, здесь таится какая-то опасность. - заявил он, даже не глядя в сторону девушки. - Кажется, я что-то слышал об этих местах, совсем не лестное. Но вот что конкретно – абсолютно не помню…

- Но ты же здешний. – возразила Лея.- Ты не можешь просто взять и забыть, подумай-ка хорошенько.

Девушке вовсе не хотелось влипать в очередные неприятности, коими, как она уже поняла, был полон этот магический мир, о котором она ровным счетом ничего не знала. И она была готова всячески помогать вредному брюнету, лишь бы не вляпаться куда-нибудь ещё.

- Это было очень давно… - словно припоминая что-то, начал он. – Я был совсем ещё ребёнком, когда слышал историю о Снежной пустыне, которая, как ты понимаешь, пустыней совсем не была. Она выглядела совсем как это поле, погребённое снегами, утонувшее в них, и на первый взгляд, лишённое обитателей. Но даже звери боялись заходить туда, нутром чуя, что к добру это не приведёт. Лишь чужаки, люди, не слышавшие об опасностях Снежной пустыни, в своём неведении иногда забредали сюда, но больше никогда не возвращались. И что творилось с ними в этих пустынных землях доподлинно никому не известно.