– Готовишь хорошо? – воодушевился Руслан Эдуардович.

Ага. Кофе. В кофемашине. Просто мастерски кнопку нажимаю.

– Нет. Пятерка была только по швейному делу. – Я высунулась из-за шкафа и призналась: – Я шить люблю. Очень.

С первого куска ткани, любовно выбранного для урока труда. С первого взмаха ножниц. С первых неумелых стежков. С того самого фартука. Я не хотела шить обычный, как все. Я хотела совсем другой. Широкий, чтоб закрывал одежду не только спереди, но и с боков. С высокой грудкой, пышный, чуть присобранный по талии. Чтобы завязывался сзади на красивый бант. А спереди, вместо никому не нужного кармана, справа на резинке рукавичка, слева прихватка, а посередине, на красивой пуговке, полотенце. И все три – контрастного цвета. Не фартук, а прямо комплект, мечта хозяйки. Сейчас он кажется смешным, но тогда я хотела именно такой. Настолько хотела, что умудрилась, несмотря на свою застенчивость и робость, уговорить нашу строгую учительницу отклониться от программы. Я шила его с таким удовольствием, с таким наслаждением, которых до того момента ни разу не испытывала…

– А почему дальше учиться не пошла? – спросил босс. – Раз шить любишь.

Он смотрел на меня так внимательно, словно ему было действительно интересно. Даже подарки искать перестал. А может, и правда интересно?

– Мама хотела, чтобы я одиннадцать классов окончила. А потом…

А потом был скандал и уговоры, уговоры и скандал. Мама пила валокордин и плакала. И говорила, говорила, говорила… Достаточно, мол, что мать всю жизнь на заводе вкалывает. Пусть хоть дочь нормальную работу найдет. Самое то, говорила мама, должность секретаря. И в тепле, и в чистоте. С маникюром и в колготочках. И на шпильке. И люди вокруг солидные, успешные. «А куда после твоего швейного училища? На фабрику? – мама вытерла слезы. – Ты же не выдержишь. Тебе ж с фантазией надо и разное. А там твоя фантазия не нужна. Там, дочка, дадут задание – и шей одно и то же с утра до вечера. Строчи мужские семейники в цветочек». «А в ателье…» – робко заикнулась я. «А в ателье, – парировала мама, – ты будешь шить то, что надо капризным клиентам. Вспомни Зинаиду!» Упоминание о Зинаиде было как контрольный выстрел в голову. Наша соседка одевалась исключительно в ателье и выглядела при этом ужасающе. Сначала я думала, что ей просто с мастером не везет, а потом поняла, что не везет как раз мастерам, которых выбрала Зинаида. Она считала свой вкус безупречным, постоянно скандалила и писала жалобы, доводя закройщиц до нервного тика.