– Ты – связанная и послушная, только моя… я чуть не кончил даже без помощи рук.
От этих слов, сказанных хриплым шепотом, внизу живота снова предвкушающе заныло.
– Но почему ты никогда раньше…
Она пожалела, что задала этот вопрос, прежде, чем договорила его до конца, потому что демон выпустил ее запястья. Где-то в глубине сложной палитры его эмоций мелькнул страх.
– Мэл, ты боишься? Чего?
– Себя, – медленно ответил он. – Я видел к чему приходят демоны, которые следуют только за своей темной стороной, – он схватил ее, стиснул в объятиях, за которыми стояло не вожделение, а только отчаянный страх потери. – Я люблю тебя, Таисия. Не знаю, как буду жить, если ты уйдешь.
Тася обняла своего мужчину, пытаясь успокоить, передать этими объятиями свою любовь и безграничную веру в него.
– Я не уйду!
– А если я однажды перейду черту? Если напугаю по-настоящему, оттолкну, сделаю слишком больно?
– Не сделаешь. Ты же слышишь мои эмоции. И все контролируешь.
– Я боюсь пропустить момент, когда нужно остановиться. Но я могу не захотеть остановиться. Мой отец, он… – демон запнулся, и Тася замерла, чтобы не спугнуть его. Мэл слишком редко рассказывал про своих родителей, словно обсуждение этой темы причиняло ему боль. – Он долго ломал мою мать, пока не добился полного подчинения. Сейчас она ненавидит его, но готова выполнять любое приказание. Как дрессированная собачка.
Он стиснул Тасю так сильно, что девушка жалобно вскрикнула. И тут же побледнел, разжал руки и отпрянул.
– Прости.
– Мэл, все хорошо, – Тася подвинулась и склонилась над ним – таким взъерошенным и родным. – Ты не такой, как твой отец! У нас все будет по-другому. Я не верю, что ты сможешь сделать мне по-настоящему больно или страшно. Ты же сам говорил: это просто наша природа. Мне нравится, – тут она чуть покраснела и замялась, подыскивая подходящее слово для своей постыдной тяги, – подчиняться. Иногда. А тебе нравится приказывать. Мы дополняем друг друга. Можно просто договориться о границах допустимого.
– Думаешь?
– Конечно! – она нагнулась, потерлась носом о его нос и спрыгнула с кровати. – А теперь я хочу в ванную. И завтрак!
Демон поймал ее уже у двери. Подхватил, довольно визжащую, на руки и заявил непререкаемым тоном.
– В ванную ты пойдешь со мной.
Глава 2. Во власти врага
Наама. Тридцать лет назад
В новой камере были шелковые обои на стенах. И резная антикварная мебель. Двуспальная кровать с балдахином, ванная, целый шкаф платьев.
И окна. Огромные, в пол. Сквозь стекло был виден лабиринт сада внизу и узкая серая лента дороги меж холмами.
Свобода близко и далеко. Невидимые магические путы привязывали Нааму к поместью ди Небиросов верней кандалов. А если и получится сбежать, без магии и боевого облика надолго не скрыться от императорских ищеек.
Если не случится чуда, весь остаток жизни ей суждено провести здесь, игрушкой злейшего врага.
Первые дни она ждала Андроса, вздрагивая от каждого шороха. Каждый раз, когда щелкал замок и поворачивалась ручка двери, подбиралась, готовая сопротивляться до последнего, с отчаянием смертника.
Но появлялась служанка с обедом, или горничная с метелкой.
Наама съедала обед, обжигала горничную злым взглядом и возвращалась на свой пост у окна. Или принималась кружить по комнате, как запертая тигрица, изнывая от тоски и ярости. При мысли о своем невозможном унижении ей хотелось разорвать Андроса. Дочь Увалла ди Вине, превращенная в рабыню!
Скорее остынет Изначальное пламя, чем Наама забудет об этом. Она отмстит! О, как страшно она отмстит.
Она вспоминала уроки, полученные в отцовском доме. Кинжал, яды, уязвимые точки. Всех дочерей ди Вине учили этому. Опытный мастер сможет подарить смерть и тупым карандашом. Или листом бумаги. Но Нааме никогда не нравилась искусство тайного убийства. Она предпочитала танцы, сплетни, вечеринки.