***

Что??!

Зэйн чуть сбился с шага.

Да этой блаженной на язык надо было вешать символ ее девственности, а не на ноги! Подумать только! Рассказывать кому не попадя такие вещи!

А девушка самозабвенно что-то говорила и смеялась, совершенно не понимая, как ее слова могут быть восприняты. И он остыл, вспоминая, что сам себе назначил роль ее друга, брата и наперсника. А другу и наперснику можно рассказать многое. Ему можно рассказать все.

Но сначала надо было осознать себя в этой роли, привыкнуть. Это было не так-то просто, потому что из него фонтаном перла неконтролируемая ревность. Но тут девушка обернулась к нему и улыбнулась, поправляя выбившуюся прядку. Все это походя, не придавая никакого особенного значения. И также отвернулась.

И он рассмеялся, закатывая глаза. Тихо, беззвучно. Над собой. Понимая, что отныне подобные вещи ему придется выслушивать часто, потому что его невеста непосредственна, а в некоторых вопросах просто дитя. А еще ему стало любопытно посмотреть на эти самые интимные танцы в ее исполнении. Муж он или не муж, в конце концов?

- Покажешь?

- Что? - переспросила Геста, заправляя непослушную прядку за ухо, и махнула рукой. - Ой, воспитательница говорила, что у меня просто медвежья грация.

И засмеялась, показывая полный рот жемчужных зубов. Зэйн слегка завис, но он уже немного притерпелся к роли наперсника, потому решил не выходить из образа.

- Нет, погоди, - проговорил он рассудительно. - Надо посмотреть, что ты там исполняешь, и только после этого судить.

Геста остановилась, невероятные бирюзовые глаза вспыхнули. Она уставилась на него и наморщилась, раздумывая.  

- Вообще-то. Я должна танцевать для мужа, но в чем-то ты прав... Обещай, что не будешь смеяться.

Смеяться? Да стоило Зэйну представить ее, как у него в горле пересохло.

- Не буду, - пообещал он совершенно серьезно.

- Ну ладно, может, потом как-нибудь покажу, - махнула она тонкой ручкой и снова защебетала.

А он теперь не мог избавиться от видений. И это только начало.

***

За разговором они добрались до ее комнаты. Геста все опасливо оглядывалась на лестнице, беспокоясь, вдруг появится ящер и застанет их врасплох. Тогда мужчина предложил натянуть нить поперек самой нижней ступени, а к ней привесить какой-нибудь звенящий предмет. Чудовище непременно заденет своими лапами, нить оборвется.

В итоге внизу у входа на нити, выдранной из покрывала, сейчас висели ее ножные браслеты соединенные цепочкой. Символ девственности. Геста хихикала и отводила глаза, потому что получилось уж очень символично.

Она сидела кушетке, а мужчина устроился на полу рядом. Корзина стояла между ними, и оба увлеченно поедали спелый инжир. Гесте подумалось, что он, наверное, любит инжир. Сама она впервые его попробовала уже после того, как пересекла границу Гелсартова царства.

Стесняясь открыто разглядывать, как мужчина ест, Геста смотрела на его пальцы. Длинные, красивые и сильные, они ловко очищали с налитого соком белого инжира кожурку и отправляли в рот нежную мякоть. Его губы и пальцы блестели от сока. Геста настолько увлеклась зрелищем, что забыла есть сама

И вдруг он перевел на нее взгляд и весело сказал:

- Не волнуйся, я успею сбежать.

- А...? - только сейчас поняла, что опять забыла обо всем и неприлично на него пялись.

Взглянула на инжирину в своей руке, а там уже сок перепачкал ей все пальцы, и невольно рассмеялась. Вспомнила, как они с Ти лазили за черешней в царицын сад, и стала рассказывать. Про то, как черешню за пазуху сыпали, а потом сторож их застукал. Понятное дело, пришлось удирать, и она тогда неудачно свалилась с дерева.