Добрыня все это время пристально изучал лицо девушки. Она сначала хмурила лоб, потом слегка закусывала нижнюю губу и явно вела мозговой штурм.

«Так! Я в конце концов мужик? Или где?» – оборотень решил взять дело в свои руки, а не смотреть на душевные метания Киры. Хватит!

Частично трансформировав пальцы, он медленно провел острым когтем сначала по своему запястью, а затем по шее.

– Что ты делаешь? – слюна моментально заполнила рот девушки в предвкушении ужина.

– Выбирай, – промурлыкал Добрыня и сверкнул глазами. – Рука? – он слегка покрутил окровавленным запястьем. – Или шея? – Добрыня повернул голову, чтобы девушка видела рану. Кира не понимала слов, но действия оборотня говорили сами за себя. Он предоставил ей выбор: просто поесть или вывести их отношения на новый уровень. Теперь она решала, как быть дальше.

– Давай! Не бойся. Я крепкий мальчик, – Добрыня храбрился, но даже не подозревал, как быстро колотится его сердце. – Я выдержу, – он так боялся отказа Киры от укуса в шею. Бедный мишка всю жизнь был одиноким и несчастным в глубине души. Его друзья создавали пары, рожали детей, а он был на обочине семейной жизни.

Сегодня Кира поняла, что на самом деле она умерла, а происходящее безумие вокруг нее – это агония. Ну не могла эта сказка быть реальностью. Смерть была прекрасна. Поэтому, плюнув на все сомнения, она одной рукой вцепилась в плечо Добрыни, а другой зарылась в его шевелюру. Шея, она целенаправленно выбрала укус в шею. Кира чуть не задохнулась от восторга, когда еда хлынула ей в рот. Вкусно, сладко, сытно. Теперь кровь Добрыни играла совсем другими оттенками, и вкусовые рецепторы Киры бились в экстазе. Ей было жарко и холодно одновременно. Все тело покрылось испариной. Девушке захотелось раздеться или, наоборот, одеться. Она чувствовала теплые ладони оборотня на своей спине и талии. По всей видимости, он делал ей массаж. Значит, она ему нравилась. Это было очень приятно. Затем Кира услышала треск рвущейся одежды. Как в тумане она сумела оторваться от раны и ее окровавленные губы тут же были пойманы губами Добрыни. Одной рукой он крепко держал ее затылок, а другой рвал оставшуюся одежду на девушке. Ее первый поцелуй не был нежным, наоборот, он был властным, дерзким, наглым и напористым. Добрыня чуть не завыл от удовольствия, украв ее первый поцелуй.

– Ты меня понимаешь? – тяжело дыша, проворчал Добрыня на медвежьем языке.

– Да!

– Не страшно? Не боишься?

– Нет!

– Продолжаем?

– Да!

Конечно, продолжаем, что за глупые вопросы? У Киры даже мыслей не было тормозить. Она опьянела от крови мужчины и переняла его возбужденное состояние.

Секунда, и вот она лежит обнаженная под богатырем, а он клеймит ее поцелуями. Мысли путались, а разгоряченное тело что-то требовало.

– Кир-р-р-а-а! – рычал двойным голосом оборотень и сходил с ума от происходящего. – Моя Кир-р-р-а-а.

В пекло сомнения. К черту страх. Кира устала сражаться со всем миром и быть сильной девой. Добрыня ей нравится, и она ему поверила.

– Добрыня, ты куда? Пупок выше. Разве там целуют? Добрыня?

Ответа не последовало. Раз оборотень целует ниже пояса, значит, так надо. Он лучше разбирается в массаже живота. Напряжение росло, и, зарывшись руками в волосы оборотня, через минуту с громким стоном девушка испытала свой первый в жизни оргазм.

«Чувственная», – подумал зверь внутри оборотня и заурчал мартовским котом, напоминая любимой самочке о своем присутствии.

Добрыня дал Кире несколько секунд прийти в себя и, взобравшись выше, поцеловал девушку в шею. Он слегка прикусил кожу, изображая вампира.

– Что ты со мной сделал? – Кира, наконец, смогла сформулировать вопрос на языке беров.