Пойти на кухню и поискать чего-нибудь в холодильнике?

Не успеваю свернуть в сторону лестницы, как замечаю тусклый свет в конце коридора.

Бледная узкая полоска света непреодолимо манит меня. Шаг, другой.

Толкаю незапертую дверь.

В кабинете горит только высокий торшер, разливая по стенам и потолку причудливую игру тени и света. По углам большой комнаты клубится мгла.

Прикрываю глаза.

Пусто. Никого.

- Уходи! – гремит сердито откуда-то со стороны.

Вздрагиваю.

Оборачиваюсь на голос.

В высоком кресле на фоне темного окна, облитый мраком, сидит Андрей.

Его пиджак валяется на кожаном диване у входа, рядом лежит галстук.

Делаю шаг к нему.

Глаза постепенно привыкают. Кроме темного силуэта мне удается рассмотреть пузатый бокал в его ладони.

- Иди спать, - рубленые фразы больше похожи на приказы.

И я бы, наверное, послушалась и сбежала. Но есть что-то в его напряженной позе, в отрывистых фразах, голосе, что настораживает меня.

Подхожу ближе и меня окатывает терпкий запах крепкого алкоголя и перегара.

Задеваю что-то холодное ногой и слышу глухой стук.

Наклоняюсь и поднимаю пустую бутылку из-под бренди. Отец тоже любил бренди, - почему-то проносится в голове.

- Сколько времени? – осторожно ставлю бутылку на низкий журнальный столик рядом с точно такой же, наполовину пустой.

- Понятия не имею, - отмахивается Андрей. – Может, три, может четыре…

- Ты все это время сидишь здесь и пьешь? – присаживаюсь на краешек кожаного кресла напротив мужа.

- Возможно, - он делает еще один глоток.

Тяжелое молчание разливается вокруг, давит мне на плечи. Но прервать его я не решаюсь.

Просто сижу, опустив глаза.

- Иди спать, - повторяет Андрей.

- Ты дружил с моим отцом? – неожиданно набираюсь храбрости спросить. Возможно, сейчас не место и не время. Но другого может не быть.

- Я дружил с твоим отцом, Алиса, - в напряженном грозном голосе неожиданно просыпаются нежные нотки.

«Алиса» - меня уже лет десять так никто не называл. Неожиданно в груди словно светлячок просыпается. Маленький комочек теплого света. Машет крылышками и рассыпает волшебную пыльцу по выгоревшему и обугленному сердцу. Это что-то теплое, родное, трогательное…. Давно забытое…

«Запомни, АЛИСИЯ! – вечно говорила мама. – Никогда и никому не позволяй называть себя Алиса! Твое имя АЛИСИЯ! АЛИСИЯ! Тебе ясно?»

Ее раздражало, когда меня называли Алиса. А папа называл. И его странный друг…

О боже! Прижимаю ладошки ко рту!

Папин друг! Взрослый, серьезный, пугающий до дрожи! С ледяными голубыми глазами…

- Ты… ты…

- Я, - кивает Андрей.

- Но как? Почему? – я так много хочу спросить, узнать. Но мысли разбегаются, и я не успеваю их ухватить.

Как так получилось, что он исчез и я его почти не помню? Я же не была уже ребенком!

ПОЧЕМУ он никогда не появлялся? Почему не сказал ничего, когда я проходила собеседование в его фирму?

ПОЧЕМУ он ненавидел меня? ПОЧЕМУ решил уничтожить мою жизнь?

- Оставь меня, Алисия, - голос Андрея обретает прежнюю твердость и отчуждение.

- Нет! – вскакиваю с кресла. – Хватит меня выгонять! Ты дружил с моим отцом! Часто бывал у нас дома! И при этом ты ненавидишь меня! С первой секунды нашего «знакомства» я ощущала твое презрение и ненависть! Ты заставил Кирилла уехать перед самой нашей свадьбой! Ты заставил меня пережить все это…

Горячие слезы катятся по моим щекам, срываются с подбородка и падают на тонкую шелковую ткань халата.

- Я хочу знать, ЗА ЧТО?

- Глупая маленькая девочка, - он одним глотком опустошает бокал. – Только ты при всей твоей открытости не смогла заметить главного…

Нетвердой рукой он ставит бокал на стол и тянется за бутылкой.