– Ничего страшного, Велья-ола. Все ли в твоей семье здоровы? – и подал шелковый мешочек с ее заказом.

Мешок – шелковый! В похожем сестра Чаяна хранила украшения из того своего набора, что из белого серебра с морским жемчугом. То есть сначала в мешочек их клала, а потом уже в ларчик, чтобы жемчуг не истерся, блеск не потерял. А тут купец в шелк кору древесную сложил и масло в пузырьке – не иначе, подчеркнуть их редкость и стоимость. Велька, как и бабка когда-то, без стеснения тесемки развязала и товар внимательно рассмотрела, понюхала и в пальцах помяла. Так оно и положено, кто же золото за кота в мешке платит, купец сам ее на смех поднимет за такое дело. А монетки, что Велька принесла сюда в кошельке, подвешенном под поневой на поясок, как раз золото и было, самое настоящее.

Купец так же внимательно осмотрел монеты – как положено, высыпал их в шкатулку и благодушно заметил:

– На моей родине этот товар, дорогая Велья-ола, сильно вырос в цене. Но из уважения к драгоценной Аленье-кер, и к тебе, Велья-ола, я пока не стану увеличивать цену для тебя.

– Спасибо, Мураныч…

– Тебе нужно быть осторожнее, Велья-ола, – добавил ливец, качая головой. – Не нужно ссориться с теми людьми, с которыми ты только что говорила. Лучше постарайся совсем больше не показываться им на глаза. Скажись больной, чтобы не выходить из дома.

Видел он все, значит, из палатки выглядывал…

– А кто это, Мураныч? – встрепенулась Велька. – Что за люди, почему мне их бояться? И что им от меня надо, я их знать не знаю!

– Насколько я мог заметить, это оборотни, из рода Сараватов, их еще называют Красные волки. Их земли за Трехречьем, на севере Лесовани.

– Оборотни? Волки? – Велька тихонько ахнула. – Никогда не видала оборотней. А так поглядеть, люди как люди. Но почему же они меня так заприметили? Как бы понять?

– Я не знаю, дорогая моя Велья-ола. Скажу только, что уважаемая мной Аленья-кер раньше принадлежала к народу, что жил там же. И еще скажу, что волки весьма чтят огненную богиню Кару. Драгоценная Аленья-кер в юности служила этой богине, если я ничего не путаю. Ты что-нибудь знаешь о служении Каре, дорогая Велья-ола?

– Ничего, – пожала плечами Велька, – совсем ничего. Меня такому не учили. Нет у нас Кары, мы Сварожича почитаем.

Ливец понимающе закивал, пояснил:

– Оборотни считают, что эта богиня – родная сестра вашего огненного бога, имя которого вам тоже заповедано произносить. Настоящее имя Кары совсем иное, а это – для людей, его можно произносить, не осквернив настоящее. Настоящее имя Кары знают великие огненные волхвы, Матери Огня. Собственно, вот и все, что мне известно, дорогая Велья-ола. Что касается этих волков, они торговые люди, поэтому скоро уедут из Верилога. Просто подожди. А если тебе понадобится еще что-нибудь, любая редкость – пошли мне весточку, ты знаешь как.

– Да, Мураныч. Спасибо тебе большое, – она поклонилась купцу, тот тоже поклонился, но слегка, не низко. – И за совет спасибо, буду осторожна.

– Пусть солнце светит тебе долго, Велья-ола…

Бабка когда-то давно объясняла, что «ола», приставленное сзади к имени, всего лишь значит «девушка из достойной семьи», а «кер» – уважаемая пожилая женщина. Если бы ливец обращался к Вельке, как к княжеской дочери, он должен был бы называть ее Велья-бона, и еще ему нельзя было бы на нее смотреть и нельзя подниматься с колен. Странные все же обычаи есть в дальних землях. Хоть бабка твердила еще, что все обычаи, принятые у разных народов, мудры, что мудрого в том, чтобы купцу не смотреть на того, с кем говорит, и ползать по палатке на коленях? Нет, она лучше будет Вельей-олой, так даже красивей.