Оставалось ещё страниц тридцать до конца, но Владимиру дочитывать не хотелось, также не было у него желания читать другие книги, так как он уже точно знал, что все они кем-то старательно переписаны, грубая подделка.

Только кто и для чего их переписал – оставалось загадкой? Но Владимир подозревал, что книги были переписаны во-первых, для того, чтобы скомпрометировать писателей, а во-вторых, для того, чтобы «подсадить» на эту низкопробщину читателей и сделать из них безмозглую массу, не способную мыслить. Третьего просто не дано. И Владимир был уверен, что без колебания сожжёт эти книги в печке, если к тому времени закончатся дрова, а электричество так и не появится.

Чтобы не заразиться идиотизмом, которым были пропитаны эти книги, Кипятков решил больше не читать. Во всяком случае, это касалось книг, которые были в его дачном доме. Но развлекать себя все равно чем-то нужно! Были в доме тетради и шариковые ручки, но рисовать Владимир не любил.

Вздохнув, он во второй раз за день отправился в кладовую. Он все-таки подумал, что лучше костыль из черенка от лопаты сделает. Даже если самодельный костыль не пригодится, найти хоть какое-то занятие – гораздо лучше, чем сидеть без дела и тупеть.

Войдя в кладовку, он уже потянулся к черенку, но тут взгляд его упал на маленькую полочку, на которой лежали шахматы, колода карт и кубик Рубика.

«Твою мать! – вырвалось у Кипяткова. – Да как такое может быть?»

Дело в том, что он понятия не имел, как это всё оказалось в кладовке. Он точно туда не приносил эти вещи. Жена тоже не могла оставить там ни шахматы, ни карты. Они ей просто не нужны. Значит, это сделала Ирина. Но почему тогда Кипятков не помнил, чтобы дочь, приезжая на дачу, во что-нибудь играла?

Да, в последнее время, особенно когда сильно болела нога, Владимир употреблял спиртное, но он никогда не напивался до такой степени, чтобы ничего не помнить.

«Да… Нужно бросать пить! – сказал сам себе Владимир, сгребая с полки предметы, которые не держал в руках с детства. Любовно поглаживая коробку с шахматами, он добавил: – И вы, друзья, мне в этом поможете!»

До самой темноты он самозабвенно играл сам с собой в шахматы, раскладывал карточные пасьянсы, крутил и вертел в руках кубик. Это было действительно интересное времяпровождение. И пить самогон не хотелось.

Ночью ему снились какие-то сказочные существа, невероятные события, участником которых был он лично – то он скакал на коне и побеждал дракона, то похищал у Кощея Бессмертного молодую красавицу с длинной толстой косой и занимался с ней любовью в избушке на курьих ножках. И хотя снилось Владимиру то, чего не может быть, проснулся он в хорошем настроении, чувствуя себя почти здоровым человеком.

Он улыбался, пока одевался, пока умывался, когда смотрел в окно, чувствуя, как лицо ласкают лучи солнечного света. Ему было не просто хорошо, а очень хорошо, как после удачного романтического свидания. И он мурлыкал себе под нос песенку из какого-то мультфильма, название которого годы напрочь выкинули из памяти.

Эйфория продолжалась до тех пор, пока Кипятков не начал наливать воду в чайник. Сначала из крана бежала нормальная струя воды, но она вдруг резко стала худеть, уменьшаясь в размерах, а потом и вовсе пропала.

«Это что за херня? – не понял Владимир. Постукивая по полу палочкой, он дошел до ванной комнаты, покрутил краны, потом прошел в туалет, нажал на кнопку сливного бачка. Вода закончилась. А как ей не закончиться, если Кипятков даже не помнил, когда в последний раз в аккумуляторный бак воду из скважины закачивал. А сейчас накачать воду нереально – электричества, благодаря которому работает насос, нет. – Вот дерьмо-то!»