– И предупреждаю, твой клок шерсти я тебе не верну, сколько не упрашивай.

– А ты отпусти меня, о величайший из Халибов, да угости чарочкой горилки, вот тогда и спрашивай, – ответил он с ухмылкой и чуть подождав, крутнув хвостиком, продолжил.

– А «клок шерсти», что сорвал с моего хвоста, можешь оставить себе на память, я уже к нему не привязан.

«Что-то он нагловато себя ведет, видать по всему принес мне ценную информацию и хочет по дороже ее продать» – подумал я. Но продолжая удерживать чертика в руке, спросил:

– Что же ты можешь сообщить нового, ведь мой секретарь еще вчера протрещала мне все уши новостями. А за эту ночь, вряд ли могло произойти что-нибудь экстраординарного, что заслуживало бы моего внимания.

Однако, внимательно всмотревшись в его, уж очень довольную рожицу, я понял, что он принес очень важное известие. Не стал же он ожидать окончания Рождественских святок и преодолев свой страх, материализовался в этом мире, посмев появиться у меня дома.

Опустив чертика на стул перед столом, я приготовился выслушать нежданного гостя.

Чертик был очень доволен таким приемом. Еще бы, его, хоть и выдуманного литературного героя, но все же черта, усадили за Рождественский стол, на котором в изобилии стояли различные яства, деликатесы и закуски.

Но на этом мое гостеприимство для нежданного гостя закончилось. Налив себе рюмку водочки и подцепив вилкой изрядный кусок холодца, приправленного хреном с чесночком, я залпом выпил и закусил, после чего, выдохнув перегар в мордочку гостя, приготовился его выслушать.

Чертенка, аж всего передернуло и он, закрыв ладошками свою мордочку, долго чихал и откашливался, пока не пришел в себя. Пусть он и был всего-то на всего литературным героем, однако не мог переносить, не то что запаха, даже вида самого чеснока.

– Ну, рассказывай, – потребовал я от него, – что там у вас случилось?

Но чертик, выкрикнув только одну фразу: «Он вернулся!» и тут же исчез из вида, оставив после себя лишь легкий дымок и загадку для меня.

«Кто? – только и успел я спросить, привстав со стула».

Но место на стуле, где только что сидел чертенок, было пусто и судя по всему вряд ли он там снова появиться в ближайшее время.

Осознав, что он не вернется и не объяснит, что он имел в виду, я задумался над его фразой: «О ком это, черт бы его побрал, этот чертенок хотел меня предупредить? Кто это – „Он“, который вернулся, а если и вернулся, то откуда и зачем? А может просто напугать меня хотел? Вот только кем?»

От этих мыслей, как мне показалось само по себе, сложилось четверостишье:

«Роились мысли в голове,

какой-то хаос создавая,

и след безумья на челе,

навек мне в жизни оставляя».

«Что за чушь мне лезет в трезвую голову с утра!?» – подумал с возмущением я, отмахиваясь от музы поэзии, как от назойливой мухи, летающей надо мною, а вслух произнес: – Стоп, так ты испортишь себе праздничное настроение, а это никуда не годится.

Долго уговаривать себя не пришлось, и я решительно налил очередную рюмку водочки.

Подержав рюмку в руке, чтобы сосредоточится и успокоится я выпил ее залпом, после чего, закусив салатом «селедочки под шубой», присел за стол.

В это время на кухню зашла жена и сонно уставившись на меня, спросила:

– Ну, и с кем это ты разговариваешь?

Но учуяв запах алкоголя съязвила:

– Или уже успел пригубить с утра и сам с собою балакаешь!?

– И тебя с праздником! – опрокидывая очередную рюмочку машинально ответил я, стараясь не упустить нить своих умозаключений.

«Стоп, это существо потустороннего мира, просто так не появиться в нашем мире. Только одно обстоятельство может подвинуть его на это действие и причиной этому может послужить только страх. Страх? Но перед кем?»