– Три года и восемь месяцев, – буркнул тот.

– А я всю свою сознательную жизнь на должности завхоза в этом бардаке протрубила и точно знаю, что даже думать надо потихоньку. Иначе все твои думы на лице будут написаны, и их каждый прочесть сможет.

Она бросила бумажку с печатями на стол, отошла в угол комнаты и отдёрнула ширму. За ней оказался фотоаппарат на треноге и стул. Позади стула было натянуто белое полотно.

– Первым Кузя фоткается, потом Саша, а потом Аля, – распорядилась Марина Александровна.

Кот сел на стул, скорчил строгое-престрогое лицо. Вспышка фотоаппарата.

– Следующий, – скомандовала женщина.

– А для чего эти фотографии? – поинтересовался мальчик, поудобнее усаживаясь на стул.

– Для документов, – ответила работница.

– Так у нас же уже есть документы, – удивился Саша. – Свидетельства о рождении и загранпаспорта. Мы по ним в Турцию летали, на море.

– Это для фальшивых документов фотографии, – объяснила Марина Александровна, – с настоящими вас дальше этой пещеры не пустят. А вам по подземелью блуждать да ещё по поверхности мотаться туда-сюда. Вот и нужны такие бумажки, по которым везде можно ездить и посещать различные страны.

Она полыхнула в лицо Саше вспышкой. Тот встал и уступил стул сестре.

– А кто такой Игорь, который нам мороженое не отдаст? – в свою очередь спросила Аля, усаживаясь. – Он охраняет это мороженое, что ли?

– Игорь – это мой бывший муж, – почему-то разозлилась Марина Александровна, – и по совместительству директор завода, где производят мороженое. А ещё он перебежчик.

Внезапно в комнате стало тихо-тихо. Марина застыла с фотоаппаратом. Первым нарушил молчание Кузя.

– Это слово нельзя произносить, – сказал он. – Что же вы, Марина Александровна?

– Мне можно, – очнулась та. – Надо же гражданским объяснить, кто такие перебежчики и куда вы вообще отправляетесь. Как раз мне по должности можно и нужно рассказывать про перебежчиков. Мне вам ещё инструкцию надо прочитать и подписи собрать, что вы с ней ознакомлены.

– Расскажите, – попросила Аля.

– Сейчас размещу вас и всё расскажу, – Марина нажала на кнопку и ослепила вспышкой всех присутствующих. – Пошли.

Она взяла из шкафа огромную связку ключей и повела наших командировочных по каким-то коридорам, стены которых были оклеены простыми обоями в мелкий цветочек. Оникса больше нигде не было видно. Обычные коридоры без окон.

Марина остановилась напротив одной из дверей, не глядя достала из связки ключ, открыла дверь, вошла внутрь и щёлкнула там выключателем.

В довольно просторной комнате по углам стояли три кровати. В четвёртом углу притаилась небольшая кухонька. Посередине располагались стол и штук десять табуреток, а вдоль стен – шкафы из белого пластика. Напротив входа была ещё одна дверь – тоже белая, как и вся мебель в комнате.

– Там душ и туалет, – махнула в её сторону Марина. – Давайте чай попьём. Кузя, завари нам. А потом спать. Уже пора.

– А почему я? – возмутился рыжий кот.

– Потому что ты тут самый младший, – отрезала сотрудница и уже детям сказала: – А вы, двойняшки, присаживайтесь. В ногах правды нет.

Аля с Сашей сели рядом. Марина – через стол напротив них.

– Всё-таки не понимаю, – сказал Саша, – как можно измерить человеческую жизнь? Как можно жизнь поменять на мороженое? Разве стоит она нескольких килограммов замороженного молока с начинкой, а? Ведь это же жизнь. Самое дорогое, что есть у человека.

– Ох, мальчик, мальчик, – усмехнулась Марина, – ты ещё многого не знаешь. Очень многого. Ты книжки-то читаешь?

– Читаю, – ответил Саша.

– И какие? – спросила она.

– В основном сказки, – почему-то смутился ребёнок.