Пресвятой отец, больше всех из нас уставший от длительного и сложного перехода, поспешил прилечь и, укрывшись плащом, который достал из своего сундука, быстро захрапел. Правда, перед этим он попросил меня не спускать глаз с нашей попутчицы и увеличить количество солдат в карауле. Я распорядился, чтобы солдаты дежурили по двое, определил для каждой пары время нахождения на посту, а сам присел около очага, где слегка потрескивали дрова, и около которого грелась Манойя. У меня было много вопросов про этот Новый Свет, он меня очень заинтересовал. Та информация, что я имел, мне всё больше казалась недостоверной и предвзятой. Мне хотелось выяснить правдивую картину.

Немного помолчав, я завёл разговор о цели её путешествия:

– Можно ещё раз уточнить, зачем тебе отправляться в такое далёкое странствие?

– Мне нужно увидеться с сестрой, доньей Мариной.

– Но твоя сестра всегда рядом с Кортесом, а ты говорила, что тебе надо попасть в какое-то конкретное место…

– Чолула, – напомнила она. – Именно там я её и увижу.

– А если Кортес её не отпустит? Я слышал, он ею очень дорожит.

– Она придёт, как только я скажу, – уверенно произнесла Манойя. Она давала понять, что спорить по этому поводу бесполезно, и я перевёл разговор на другую тему.

– У вас, у ацтеков, очень много богов. Разве может быть много богов?

– Может. Если их много, почему нам надо делать вид, что их мало?

– А сколько их?

– Думаю, что много, очень много.

– А ты их всех знаешь?

– Всех их никто не знает, – простодушно ответила туземка.

– Я хочу сказать тебе, что Бог – один, и именно он всё создал, а много бывает только демонов, слуг Сатаны, врага рода людского.

– А почему Сатана – враг людей?

– Он с помощью своих слуг прельщает людей служить ему, а затем забирает их души себе в ад на вечные муки.

Девушка задумалась и, по-видимому, не поняла, о чём я говорю. У туземцев, как я впоследствии узнал, было иное представление о посмертном воздаянии. Таких понятий, как «ад» или «рай» у них не было. Они верили, что после смерти их ждёт, какой-то один из множества загробных миров, где условия пребывания разные. И их посмертное благополучие во многом зависело не от того, как они жили и сколько грешили, а от того, как они примут смерть, которая может быть «доблестной», а может быть «позорной». Умереть, не сопротивляясь, от руки жреца во время мерзкого ритуала – это считалось доблестной смертью, а вот стараться избежать роли жертвенного агнца – это позор.

Манойя, видимо, решила поподробнее мне рассказать о вере своих соплеменников:

– У вас один Бог, а у нас их много. Главным для нашего народа является бог Уицилопочтли, бог солнца. Много храмов посвящено ему, но главный из них расположен в столице. Именно там и происходят самые многочисленные жертвоприношения. А вот в Чолуле расположен главный храм бога Кецалькоатля…

– Знакомое имя Кецалькоатль. За последний месяц я не раз его слышал.

– И запомнил… Мало, кто из белых людей правильно произносит имена наших богов.

– Он, вроде, был белым человеком. Так, по крайне мере, мне рассказывали.

Она покачала головой:

– Это широко распространённое заблуждение. Многие не разбираются в культе этого бога и часто допридумывают там, где недопонимают.

– Но, я слышал, как его называли бледнолицым и бородатым. У вас мужчины не имеют белых лиц, да и волосы на лице почти не растут, – не сдавался я.

– Кецалькоатль был одним из четырёх братьев, которые родились в начале времён. Это были боги-создатели. Кецалькоатль был белым богом-создателем, Уицилопочтли был синим богом-создателем… А были ещё чёрный и красный боги-создатели. В целом, здесь цвет – это не цвет кожи, а отличительная особенность, символ бога. Это наши боги, это они нас создали, и, конечно же, мы должны быть похожими на них. И на стенах храмов и на рисунках они изображены похожими на нас, только каждый из них имеет отличительный знак – одежду или повязку на лице именно своего цвета. Правда, Кецалькоатль носил ещё и белую маску и отрастил бороду, но для того, чтобы скрыть своё обезображенное лицо… Я молчал. Мир, который Манойя мне слегка приоткрыла, был далеко не примитивным. Конечно, они не знали истинную веру, но называть их из-за этого дикарями было несправедливо… Наши предки – греки и римляне – тоже были многобожниками, а сейчас все они верят в Христа. И, как мне известно, в Италии уже более ста лет образованные люди изучают культуру этих язычников